на замок шкатулку и держала в руках серебряный браслет… Ее веки сами опускались, прикрывая глаза и унося ее в прошлое… Запах костра и верблюжьей кожи, песчинки на зубах, усталость, разливающаяся по всем мышцам сразу… Она помнила его поцелуи, помнила его дыхание… Его глаза- вечность, растворенная в черном омуте…
Ей показалось, что у нее почти получилось… Что не было больше этой свербящей боли в сердце, этого груза… Что она почти свободна от изматывающего чувства тоски по нему… Время все лечит… И это тоже пройдет… Она повторяла эти слова снова и снова- и уже почти уверовала в них…
Вот только с нашей верой так всегда… Сначала долго-долго ее пестуешь и лелеешь, а потом достаточно одной-единственной встречи, чтобы снова ее разрушить…
Когда Иштар повернула голову на вход и увидела Туарега, ее мир снова начал рушиться, распадаясь на маленькие кирпичики, которые она так упорно и старательно возводила, скрепляя цементом стабильности и правильности своего выбора… Вот только все это было зря… Зря, когда увидела его крепкий торс, жилистые смуглые руки, волевой подбородок, густые волосы… И глаза… От которых теперь веяло лишь отчужденностью и презрением…
Он небрежно держал в руках большой букет красных роз. Подошел размашисто к Луэйю и Иштар, протянул ей цветы, едва удостоив взгляда глаза в глаза. Перед девушкой сейчас был не Туарег, а старший брат мужа, Белькасем, с которым, как он сам ей сказал в тот день, когда они в последний раз разговаривали откровенно тет-а-тет, Туарега не существует… Есть только Белькасем… Старший брат ее мужа, о котором многое ей знать вовсе и не обязательно…Так сейчас и было… Чужой мужчина на ее празднике… Отбывший повинность только потому, что об этом попросил Луэй. Она узнала это от самого мужа. Когда тот, тоже завидев издалека брата, поспешил сказать жене, что он пригласил его на мероприятие, так как тот, наконец, вернулся с Тенерифе и они давно не виделись…
Братья сердечно обнялись. Белькасем сказал пару дежурных фраз-комплиментов по поводу вечеринки. Перевел взгляд на Иштар, наконец, но все так же равнодушно-спокойно произнес.
–Как принцессе жизнь в Марокко? Осваиваетесь?
Таша не могла вымолвить ни слова. Во рту стало вязко. Она нервно сглотнула и, смущенно улыбнувшись, утвердительно кивнула.
Белькасем, казалось, вовсе и не ожидал от нее какого-то ответа, потому что его внимание тут же было отвлечено кем-то из знакомых или родственников, которые увидели его и быстро подскочили поприветствовать.
В ушах Иштар звенело. Во рту почему-то был горько-металлический привкус, словно от крови. А может это и была кровь. В детстве за ней была дурацкая привычка кусать щеку, когда волнуешься… Наверное, сейчас произошло то же самое, только она не заметила, не обратила внимание, полностью поглощенная муками своего сердца… Не прошло и минуты, как Туарег растворился в толпе. А она все еще стояла, чуть покачиваясь от внезапного
