шанс вернуться к разумной жизни, я, как нейрофизиолог, захотела понять, что же в моем мозге пошло не так. Выяснилось, что у меня были поражены лобная и теменная доли, которые отвечают за самые разные проявления человеческого поведения. Это объясняет, почему я вела себя так же, как люди с психическими расстройствами: терялась в знакомых местах, забывала о том, что произошло со мной совсем недавно, стала грубой, злой и невнимательной к своей семье; отчего я зацикливалась на мелких незначительных вещах (например, что бы такого съесть на завтрак), в то же время совершенно не беспокоясь о том, что могу умереть. И самое поразительное: я совсем не замечала этих коварных перемен. Мой разум распадался на части, а я даже не чувствовала, что соскальзываю в бездну.
Помимо нового взгляда на такие психические заболевания, как шизофрения и деменция, мой опыт позволил мне лучше понять и другие процессы, которые происходят у нас в голове, – например, расстройства, связанные со старением. Многие люди рано или поздно замечают у себя, своих супругов или родителей те же ошеломительные изменения, что и у меня: потерю памяти, непривычное и неадекватное поведение, изменение личности – и неспособность все это осознать. Моя лобная доля сильнее всего пострадала от опухолей и отека, связанного с лечением. А именно этот отдел мозга (и еще гиппокамп) начинает хуже работать с возрастом. И если я доживу до преклонных лет, то все эти симптомы снова ко мне вернутся – вот такая ирония судьбы.
Благодаря своему опыту я стала сильнее ощущать связь с теми, кто страдает от психических заболеваний. Именно это чувство подтолкнуло меня рассказать свою историю. Несмотря на то, что психическим расстройствам уделяют все больше внимания, эта сфера остается очень стигматизированной. С душевнобольными часто обращаются так, будто они сами виноваты, будто они сделали что-то не так. Но ведь их диагнозы, хоть они и носят психологический характер, это заболевания мозга, обусловленные физиологией, точно так же, как инфаркт миокарда – следствие болезней сердца. Члены их семей тоже часто стигматизированы. Надеюсь, что мой опыт как минимум поможет читателям осознать, что пациент не может быть виноват в том, что психически болен, – мы же не обвиняем больного раком в наличии опухолей. Лучшее, что можно сделать, столкнувшись с психическим заболеванием, – это отнестись к больному с пониманием и сочувствием, бросив все усилия на поиск возможных путей излечения.
Мне кажется, что, потеряв и вновь обретя рассудок, я начала больше прислушиваться к чувствам людей и вникать в их проблемы, стала более понимающей матерью, женой, другом – и ученым. И хотя я думаю, что и раньше сочувствовала людям с расстройствами, после моего столкновения с безумием это понимание и сопереживание перешли на совершенно другой, более глубокий уровень. А еще я теперь проживаю каждый день более осознанно и ощущаю, насколько мне повезло снова быть вместе с семьей и продолжать дело своей жизни.
Эта книга – взгляд на психическое
