с ними! Поднимайся!
Они спустились на лёд, и Кэсси сразу же поскользнулась и едва не упала, но Шентэл удержал её.
– Как там говоришь, – как будто танцуют? – девушка теснее придвинулась к Бладу и положила руки ему на плечи. – Держи меня, а то если я упаду и разобью голову, будешь виноват ты!
Шентэл обхватил её за талию, и они неуклюже принялись скользить по льду. Но в обычных ботинках скользить не очень-то получалось: ребята запинались, толкались и едва не падали. Кэсси весело смеялась при каждом их неудачном па, а Блад не мог думать ни о чём другом, кроме неё: девушка была так близко, он чувствовал тепло её кожи под своими ладонями и лёгкий пар её дыхания на своей щеке. Внутри мальчишки всё стучало и вибрировало, словно сотни молоточков в охрипшей музыкальной шкатулке.
Наконец Кэсси утомилась и перестала смеяться. Вечерело, и чистое февральское небо казалось совсем весенним.
– Спасибо тебе, Анхир, это лучший праздник за все годы! – тихо сказала она.
Мальчишка улыбнулся, не зная, что ответить. Они стояли посреди маленькой замёрзшей речки, глядя друг другу в глаза, и Кассандра не убирала рук с его плеч, а он всё крепче прижимал её к себе. Казалось, даже их сердца стучали сейчас в унисон, а губы разделяла лишь пара дюймов. Блад чуть склонился и потянулся к Кэсси, но девушка оттолкнула его так неожиданно и резко, что парень чуть не упал, поскользнувшись на льду.
– Ты с ума сошёл? – рассмеялась она. – Я не стану целоваться с ребёнком!
– Что? – опешил Шентэл.
– Тебе всего четырнадцать, а мне уже семнадцать!
– Сегодня исполнилось!
– И что? Между нами ничего нет и быть не может, ты ещё дитя, хоть и ростом выше меня! Мы можем дружить, как дружили, и только! Пойдём, нам пора возвращаться, – Кассандра развернулась и зашагала к берегу.
– Тебе совсем плевать на мои чувства?
– Какие чувства, не смеши меня! – не останавливаясь, хмыкнула девушка. – Чувства – это вздор! Тем более – в твоём возрасте.
– Кэсси, постой!
– Ах, да, забыла сказать: я выбрала себе новое имя. Теперь зови меня Анумеш.
– К чёрту! – выдохнул Блад, нагнав девушку на вершине крутого подъёма.
Он схватил её за запястье и резко развернул к себе. Они оба слегка запыхались и теперь смотрели друг на друга, тяжело дыша: Шентэл со злой горечью, а Кэсси – удивлённо.
– За что ты так со мной, Кассандра? – его подростковый, ломающийся голос прозвучал сипло, но непривычно низко, совсем по-взрослому, и Кэсси слегка вздрогнула, на мгновение замялась, прежде чем ответить.
– Я же сказала: зови меня Анумеш! – холодно и твёрдо повторила она и, выдернув руку из пальцев Блада, пошла к лошадям. Она сделала свой выбор.
На следующую ночёвку цирк остановился вблизи Детхара. Ночь стояла тихая, полнолунная, Но Бладу не спалось. Он вышел из своей кибитки подышать, потом вернулся, сложил в заплечный мешок томик «Естественных наук» и скудные пожитки, которыми успел
