они остановились на краю широкого поля, – Там за холмом начинается Валеньи.
– Красивый край! – искренне отозвался брианец и с наслаждением вдохнул полной грудью. Он улыбался, но в его лице угадывалась грусть.
– Питер, я рад, что эти дни ты был рядом! – Антуан позволил-таки себе это признание и тут же пожалел, потому что на лицо Пита сразу же набежала уже такая знакомая и такая ненавистная тень жёсткого безразличия.
Антуан подавил вздох и поспешил хоть как-то восстановить пусть и хрупкий, но мир между ними:
– Да, да, я знаю, ты скажешь, что ты здесь сейчас только потому, что герцог тебе это приказал… Не хочешь говорить правду, не говори, только не лги.
– Так это и есть правда! – заявил Пит, но Антуан видел, как расширены глаза Пита, расширены словно от… ужаса?!
«Ох, друг! Как уже у тебя всё сложно!» – Антуан сокрушённо повёл головой и стегнул коня.
Замок Валеньи показался довольно скоро, благо стоял на холме. И тогда Пит перешёл на шаг. Заметив это, Антуан тоже притормозил и обратил к нему вопрошающий взгляд.
– Мне остановиться в "Красном маке"? – поинтересовался брианец, – Я могу там подождать от тебя вестей…
– Не вижу смысла. Матушка будет рада увидеть кавалера де Ригори. Уж не знаю как, но тебе удалось расположить к себе её сердце, – усмехнулся Антуан.
– Но если сейчас там граф, а значит и Рай…
– И что? Ты их боишься? К тому же, может быть, что и Рай тебя не узнает, как не узнал я, – рассмеялся Антуан, вдруг представив эту сцену, – Ты почаще улыбайся, и никто из твоих прежних товарищей тебя не узнает. Можешь мне поверить!
– Я никогда не был товарищем Генриху Раю, – нахмурился смущённый Пит, – Нет, правда, тебе же будет неудобно объяснять…
– Справлюсь! – отрезал Антуан, – Вперёд!?
– Нет. Стой! – вдруг воскликнул Пит.
Антуан воспринял этот оклик, как сигнал тревоги, одна рука сразу же легла на эфес шпаги, другая проверила готовность ножей за поясом, а взгляд уже стал рыскать по окрестностям в поисках опасности. Он хорошо помнил, что где-то здесь уже должен быть Рон, а значит и очередная ловушка. Но нет, ничего особенно, как будто всё спокойно.
И тут молодой граф, наконец-то, обратил внимание на Пита, который, оказывается, уже сошёл с коня, открыл свою дорожную суму, извлёк из неё какое-то подобие щётки и стал быстро обрабатывать ею свою шляпу. Прямо на глазах изумлённого Антуана эта шляпа волшебным образом очистилась от пыли, вернула себе глубокий чёрный цвет, а ещё через мгновение украсилась уже знакомым нам белоснежным страусовым пером, которое, оказывается, тоже пряталось в дорожной суме Пита. Только приведя в порядок свою шляпу и встряхнув от пыли плащ, Пит развернулся к Антуану.
Молодой граф от души рассмеялся:
– Ты не перестаёшь меня удивлять, друг. Да, ты мастер преображаться, но я думаю, мама прониклась расположением
