style="font-size:15px;"> – Сейчас, – сказала она.
– Нет. Сперва себя.
– Не дури.
Эрик поморщился, когда плетения начали сращивать плоть.
– Сперва себя. Хоть кто-то должен остаться боеспособным.
– Я смогу драться левой.
В глазах прояснело и, наконец, получилось нормально вдохнуть. Эрик глянул поверх плеча склонившейся над ним женщины.
– Плети проход и уходи, быстро!
Ингрид стремительно развернулась, подхватив меч. Левой.
– Не удержу. Два подряд.
Значит, остается кое-как выпрямиться и встретить смерть с мечом в руках. На виселицу он не пойдет.
– Не лезь. Когда меня убьют, сдавайся. Живи, пожалуйста. Сколько получится.
Она улыбнулась и покачала головой. Эрик застонал. Кого он обманывает, в конце концов? Когда Ингрид от кого-то бегала? Он легко сжал ее руку, она погладила пальцами его ладонь.
– Я ни о чем не жалею, – сказала Ингрид.
Эрик кивнул.
– Я тоже.
На самом деле он жалел об одном – что не может заставить ее уйти. Хотя куда тут уйдешь – чистое поле кругом. Только у самого горизонта виднеются крыши домов. Деревня, похоже. Но успеют догнать.
Он дождался, пока на краю черного облака проявится первая фигура, и шарахнул авторским плетением, благо сил оно тянуло немного. Но нити разорвались прежде, чем удалось сплести до конца, как раз в уязвимой точке. Впрочем, чего он ожидал, сам же отдал его ордену. Конечно, за пять лет узнали все.
Ингрид не мудрствуя ударила пламенем, но и оно тут же рассыпалось.
– А я говорил, что нас хлебом-солью не встретят, – раздался знакомый голос.
Эрик вытаращился на выходящего из облака Альмода. Они же тогда сбежали вместе, но командир потом ушел, и Эрик обрадовался этому. Не было у них причин друг друга любить.
– Какого рожна ты в ордене?
Удивительно, что, найдя Альмода, чистильщики не повесили его, дважды дезертира. Но вот он, живехонек, с переливающейся всеми цветами фибулой на плаще. А с ним – Фроди и Кнуд, и незнакомая девчонка. Лицо против воли расплылось в улыбке. Живы. Оба до сих пор живы, надо же!
В следующий миг до него дошло, что друзья-то живы, но если они явились по его душу, ему конец. Пять лет назад он не мог справиться с Альмодом, даже будучи здоровым и полным сил. Да и остальные были хороши. Разве что про девчонку со шрамом сказать нечего, но Альмод средних не берет. Эрик многому научился с тех пор, но сейчас слишком ослаб. Он крепче сжал меч, изготовившись плести, Ингрид тоже не торопилась опускать клинок.
– Это долгая история, – сказал Альмод. – Будем говорить или драться?
Его глаза оставались холодными, цепкими. Эрик снова почувствовал себя юнцом, которого за шкирку волокут в орден.
– Зависит от того, зачем вы пришли. Возвращаться не уговорите.
– Меня
