а затем пошли по домам, потому и нет выживших. Это спланированное убийство.
Чистые воды! – задумчиво проговорил Амадо. – Всегда удивлялся почему грязные, провонявшие навозом закутки, называют такими благозвучными именами?
– Наверное даже селяне тянутся к прекрасному – предположил Григорий, телохранитель Амадо.
Коннетабль, удивленно приподняв бровь, покосился на рыцаря.
Григорий Артуа, наследник древнего аристократического рода, которому повезло родиться младшим из десяти детей, в семье, где рождались одни мальчики, с юности служил оруженосцем в чужом доме. Затем продавал свои военные таланты в качестве наемника, пока его не приметил Амадо. Коннетабль сделал Григория своим вассалом, пожаловав ветерану несколько сел за верную службу. Негласно он и Роси Бургет отвечали за охрану коннетабля, что исполняли с особым рвением, потому что именно благодаря Амадо обрели статус и земли.
Послышался шум, кто-то громко закричал. Со стороны кузницы доносился плачь вперемешку с неумелой бранью. Вскоре показался Рамон де Ортега, рыцарь тащил за руку девчонку лет семи. Она попыталась его пнуть, и оскользнувшись на грязной жиже повалилась на бок. Не смотря на неудачу, девочка не сдавалась, ловко повернувшись она уперлась ногами в раскисшую дорогу стараясь вырвать руку, но сил не хватило и хрупкое тельце вновь опрокинулось в грязь.
– Выжившая? – спросил коннетабль.
– Да, похоже она единственная. Выудил эту фурию в колодце на заднем дворе у кузнеца – рыцарь тяжело дышал, преодолевая упорное сопротивление малявки.
Дотащив ее до товарищей, Ортега оттолкнул от себя худышку. Девочка упала на зад, и пытаясь прикрыться подтянула коленки к подбородку, затравленно глядя на обступивших ее воинов. Они улыбались, и отпускали скабрезные шуточки в адрес бойкой девчонки.
Бунтарка поняла, что ей ничто не угрожает, и затихнув, исподлобья разглядывала мужчин. Все они не молодые, усастые и бородатые, казались страшными, но несмотря на суровость их лиц, она видела, что рыцари не опасны.
– Кто ты? Как тебя зовут? – спросил Амадо, разглядывая выжившую.
Девочка продрогла, ее руки и ноги посинели от холода. Ночная рубашка промокла и прилипла к худым плечам. Две русые косички уныло повисли по обе стороны, открытого черноглазого личика, ее носик еще маленький и аккуратный, упрямо уставился на Амадо.
– Марика! – словно огрызаясь представилась скандалистка.
– Что здесь случилось?
– Не знаю! Я ничего не видела! – дробно стуча зубами, выкрикнула Марика.
– Ладно, здесь мы от нее ничего не добьемся. Ортега возьми ее к себе в седло, поговорим с ней в доме управляющего! – приказал коннетабль, рыцарю средних лет, с пышными черными усами.
Ортега недовольно хмыкнул и покосился на ребенка, но перечить не посмел, лишь пробурчал.
– Ага,
