подумать, – я театрально прикоснулась указательным пальцем к подбородку. – Слово вроде знакомое… А! Точно! Это внутренняя сторона ткани!
И пренебрежительно фыркнув напоследок, вернулась к кофемашине, которая успела сделать одну чашку ароматного эспрессо. Протянула её подружке и приступила к приготовлению новой порции.
– А ещё это внутренняя сторона жизни, – лаконично произнес за моей спиной Макс.
– Тебе надо заменить фильтры, – заявила Ниса, сделав глоток. – Эти совсем никуда не годятся.
– Знаю, – откликнулась я. – Заказала в онлайн-магазине по глупости, сама уже жалею.
– У меня дома есть новая пачка, я тебе принесу, – пообещала подружка, усаживаясь за стол и запуская пальцы в вазочку с конфетами.
– Вы вообще слышите, о чем я говорю? – не выдержал Макс.
– Слышим, – не оборачиваясь, кивнула я. – Ты говоришь бред, впрочем, как и всегда.
– Лично мне вообще непонятно, почему ты до сих пор ещё здесь, – зашелестев оберткой, безразлично проронила подружка.
– Если я говорю бред, – начал заводиться Макс, – то как вы тогда объясните то, что случилось сегодня ночью?
– Ты про подростка в обмороке? – я подхватила чашку со своей ранне утренней дозой официального представителя бодрости, как говорила Бриджит Бордо, и устроилась за столом рядом с Нисой. – Ничего особенного. Кошмар приснился, вот и разоралась. Проснувшись, она, наверное, захотела попить воды. Резко встала, закружилась голова, девчонка схватилась за зеркало, случайно разбила его. Падая на пол, случайно поранилась осколком. Когда мне было четырнадцать, я такие вертолеты «ловила», что с трудом могла со стула подняться.
– А ползающая по потолку тень – это обычное дело, у каждого в квартире такая есть, да? – и некогда босс требовательно впился взглядом в моё лицо.
Боковым зрением я увидела, как встревоженно заёрзала подруга.
– Если ты пытаешься на расстоянии передать мне какую-то мысль, – не выдержала я и сорвалась на ехидство, – то лучше воспользуйся стандартными, вербальными методами, потому что с телепатией у меня в последнее время как-то не очень. Замыкает периодически.
– Что вы сделали? – рыкнул Макс, ставший похожим на разъяренного зверя, учуявшего угрозу.
– Так, вот теперь я окончательно перестала понимать происходящее, – обратилась ко мне Ниса, которая хоть и постаралась не проникнуться ором Макса, но все равно нервно вздрогнула.
– Я тоже, – тяжелый вздох вырвался из груди. Продолжать разговор не хотелось. Хотелось спать. – Макс, мы ничего не делали, в буквальном смысле – ничего. И если у тебя есть разумное объяснение для данной ситуации, то мы готовы его выслушать.
– Мы готовы? – возмущенно подхватилась Ниса.
– Мы готовы, – подтвердила я сухо, крепче сжимая руками горячую чашку.
– То есть, мы будем с ним разговаривать? – все ещё недоумевала подруга.
