к интересующему тебя.
И он начал рассказывать о своих тайнах, возможно раскрывающих всю эту завесу мистического, во многом из области запредельного… Правда после его недолгого повествования Заболотной стало ну уж совсем не по себе.
–– «–
А сколько здесь оказалось нелживого – трудно судить. Но, как бы то ни было, те подробности не могли не навести на слушательницу парализующего страха. Поскольку из них следовало, что Анне Юрьевне якобы отведена роль некоего третейского судьи в ряде судьбоносных решений. Вот только кем ей делегировано нечто подобное? Тут и наворачивается все самое невероятное.
В общем, если по порядку.
Во-первых, Дмитрий Терентьевич все-таки назвался полным именем. И сразу же она вспомнила, откуда ей знаком этот голос (но об этом потом).
Во-вторых, заявил о какой-то неведомой организации, существующей под вывеской – «Живая энергия», в которую Корнилов входит в качестве одного из «кураторов-администраторов» (сам так обозначился).
В-третьих, на старый и неединождый Анин вопрос – почему именно ее выбрали участником, причем явно марионеточным, всего этого «спектакля с игрой теней»? В ходе его монолога на это отвечено следующим образом: мол, госпожа Заболотная попала в центр этих «событий» совершенно случайно – «методом объективной лотереи» (впрочем, последнее свое выражение оставил без каких-либо пояснений).
Ну, а далее определил цель затеянного «ими» (кто такие «они» – будет расшифрованно позже), как некоторый эксперимент по осмыслению оценок «человеческих пороков». Касаемо же той удивительной телепортации Корнилова в автомобиль Анны-Клавы, когда та удирала из клиники, то здесь никаких откровений еще не последовало. Хотя у нее желание спросить про этот «фокус» конечно имелось. Но пока сдержалась, чтобы ненароком не прервать говорящего. Поэтому, и относительно до сих пор молчаливо лежащего на полу связанного Марка Самуиловича, а также про вдруг обезлюдевшую психбольницу, не стала этими вопросами торопить события. А про обручальное кольцо лишь подтвердил – да, оно носит, в некотором роде, символический характер, и без наличия у нее данного ювелирного изделия здесь никак не обойтись.
И наконец, он итожит собственные рассуждения фразой о той миссии, которую им обоим вскоре предстоит выполнить – стать некими «посредниками» (его термин) между промыслом Божьим и той слепой фатальностью, присущей в жизни каждому из нас (примерно так сформулировал).
– Что мне надо предпринять, чтобы Вы все же оставили меня в покое? И кстати, то что я потеряла память – это чьих рук дело? – заговорила она, когда тот взял уж слишком длительную паузу.
–Повторюсь, нам в первую очередь надо определить дальнейшую судьбу Марка Самуиловича. А если про забытое тобою твое же прошлое – однозначно наша работа и ничья иная, – тон максимально утвердителен.
– То есть, Дмитрий Терентьевич, как теперь поняла, что за мной будет последнее слово по поводу будущего этого самого главврача. И подтверждаете непосредственное
