добавила я.
– Откуда же вы взялись? – резко спросил он, впиваясь в меня глазами-лезвиями. – Да так ловко, что оказались у него под ногами?
– Просто оказалась не в том месте не в то время, – выдохнула я и замолчала, не зная, как ещё можно донести до всех этих людей тот факт, что ни словом не лгу.
Рассказать ему о том, что я из другого мира? А что у них за это бывает? Может, в психушку сажают, может – ещё что… С другой стороны – вряд ли наказывают страшнее, чем за покушение на какую-то шишку. Вон как этот, лощёный, щеки надувает, когда произносит «Лорд-чародей».
– Похоже, я зря теряю время, – поднялся господин. – Гарри…
Я вздрогнула, зажмурилась и прошептала:
– Пожалуйста.
– Гарри отведёт вас в камеру. До утра посидите, подумаете. К утру жду полного отчёта о том, что же всё-таки произошло. И как вы оказались не в том месте не в то время, – процитировал мои же слова.
Он поднялся и исчез. Словно растворился в пространстве. Возникло желание глаза потереть.
– Пошли! – схватив меня за руку, рыкнул Гарри и потащил по бесконечным лестницам куда-то вниз.
Длинная юбка путалась под ногами. Шляпка давно уже где-то потерялась, волосы рассыпались по плечам. Как же мне захотелось оказаться в своем мире, спокойном и правильном. В своей квартирке на окраине города, в обнимку с подушкой, бутылкой коньяка и бумажными платочками… Можно даже без них, но подальше отсюда.
Звякнула связка ключей. Заскрежетал замок. Скрипнула, открываясь, дверь камеры. В нос ударила вонь сырости, тления и чего-то ещё, о-о-очень неприятного.
– Сядь!
Меня толкнули. Пролетев через камеру, я, больно ударившись локтями и коленями, рухнула лицом в охапку чего-то прелого и дурно пахнущего. Сбоку раздался возмущенный писк и цоканье коготков по каменному полу.
– А-а-а-а-а! – не сдержавшись, заверещала я. – Тут крысы!
Сзади довольно заржали.
Этому уроду ещё и весело! Я замерла, закрыла уши руками, чтобы не слышать подозрительную возню и тихое попискивание, доносящиеся из ближайшего угла. Терпеть не могу крыс!
«Не может быть. Это не со мной…» – я всё повторяла и повторяла эти слова, как заклинание, как наговор, что поможет мне очнуться от страшного сна… Но, увы, ничего не менялось… Почему? За что?
– Признаваться будешь? – зло спросили меня.
Промолчала. Что тут говорить? Всё уже сказано.
– Упрямишься?
Я распутала юбки и уселась, скрестив ноги. Подгребла под себя побольше трухи, чтобы было не так жёстко. Прикрыла глаза, ожидая, когда же протяжно заскрипит дверь, извещая о том, что я осталась одна. Пытаясь не сойти с ума, упорно цеплялась остатками разума, который настойчиво желал отключиться, за идею, что стоит заснуть и проснусь уже дома. В «Сапсане», в квартире. На вокзале. Где угодно, но не здесь.
Время шло, ничего не происходило.
Кинула
