могло не радовать.
– А жизнь-то налаживается! – улыбнулась Улька, глядя как в гладкую серую емкость, которую все единогласно признали тарелкой, из пищевого автомата мягкой коричнево-зеленой неаппетитной горкой выдавливалась еда.
– Серега все еще живой, значит, точно налаживается! – усмехнулась я, бросив взгляд назад.
Столовая представляла собой просторное прямоугольное помещение, по которому расставлены «грибы» – округлые выпуклые столешницы на тонких ножках, словно поганки. Любопытно, что тарелки с этих «шляпок» не сползали и не падали, какое-то сцепление действовало. В центре столешницы углубление, как только ставишь тарелку, в нем появляется ложка. Причем почти привычного вида, а вот из чего сделана? Похожа на пластиковую. Стульев и иных посадочных мест не оказалось. Ну и ладно, как говорится, стоя больше влезет.
Владимир Иванович перестал расхаживать по периметру столовой, заглядывая во все дырки, и недоуменно обратился к Сергею, который доедал уже, наверное, десятую порцию:
– По каким признакам вы решили, что это столовая? И что вот эта дыра в стене, – ученый взволнованно махнул на стену с углублениями, внешний вид которой походил на встроенный автомат с газированной водой, – именно «оно». То, что даст вам еду и жидкость? Я не понимаю-ю-ю…
Сергей пожал мощными покатыми плечами, отчего его шея с минимум восемью складками обрела еще парочку:
– Ну столы же стоят. У меня батя на заводе в свое время работал, у них в столовой тоже такие же были. И посуда имеется, – Сергей потряс тарелкой, – а когда я нечаянно на этот светящийся кружочек нажал, из дырки вывалилась эта фигня. Вспомнил, что вы сказали и…
– Напомните, пожалуйста, Сергей, о чем я говорил, а то запамятовал, – удивленно попросил Нестеров.
Почти все столы были заняты. Народ, возвращаясь из поиска и узнавая о радостном событии – открытии столовой – спешил сюда удостовериться. Человек сто жадно прислушивались к разговору.
– Ну… что на любом корабле есть пищевые автоматы. И еда, набор чего-то там, ну вы сами знаете, нам точно подойдет, – довольно отвечал сытый Сергей. – Поэтому я решил попробовать, раз нашел. Похожа на овощной суп-пюре, правда без соли и вкус противный. Терпеть не могу сельдерей и горох, но на безрыбье, как говорится, и карась за лосося сойдет.
Пошутив, Сергей расхохотался, а жевавший народ таращился на этого отчаянного «смельчака».
– А вы чем занимаетесь по жизни? Любезный? – уточнил пожилой мужчина в твидовом пиджаке и даже с шелковым шарфиком на шее.
Заподозрив неладное, Сергей набычился и был краток:
– Бизнесом.
А все, кто слышал в тоннеле лекцию Нестерова о пищевых автоматах, молча переваривали тот факт, что этот на редкость невнимательный бугай, переврав чужие слова и откинув самое важное, абсолютно не сомневаясь, наелся неизвестной бурды, которая в принципе могла бы оказаться смазкой для роботов или деталей, да мало ли чем еще…
Обменявшись со мной
