орка время вновь потянулось томительным ожиданием. Постепенно на грани слуха вклинивались какие-то посторонние звуки. Совсем негромкие, но реально отвлекающие меня от попыток решить – мучаюсь я сейчас с зачетом времени для тренировки духа, или нет.
Но постепенно звуков, природы которых я не понимал, как ни старался идентифицировать, становилось все больше. Равномерные, мягкие. Как будто шаги.
Шаги? – я вскинул голову вверх. Точно – шаги. Высокий потолок камеры тонул в темноте, но не для меня – несколько мгновений, и в полумраке я различил будто ступени наоборот.
Вот оно что – камера находится под трибуной арены, на которую поднимаются люди. А для чего они поднимаются, догадаться совсем не сложно.
Постепенно сквозь мягкие и глухие, отдаленные потолочным перекрытием звуки шагов пробился гул большого количества людей. Теперь потолок как будто зажил своей жизнью – периодически едва-едва вибрировал, иногда даже поплевывая из щелей пылью. Вот что за люди? Время едва десять утра, а они уже собрались на зрелища смотреть. И не спится им.
– Дорогие жители Витиаса! Я приветствую вас здесь и сейчас! Здесь, где сегодня утром, услаждая ваш взыскательный взор, гладиаторы Императорской школы отточат свои клинки и умения, совершая при этом общественно полезные дела! Да-да, сегодня на Арене найдут свою смерть закоренелые преступники и отбросы общества, те, чьи ноги не достойны даже ступать на нашу благословенную землю!
Глашатай говорил что-то еще, но меня в это время слегка заколбасило.
Нет, я понимаю, виртуальность конечно, но смерть… Может, меня здесь без права на ошибку оставили? А может… Может, стоит мне погибнуть на арене, и я увижу перед собой профессора в белом халате, который попросит прощения и отлистает мне денежку за участие в эксперименте? Действительно, ведь последние воспоминания у меня за апрель, а сейчас август… может, я подписался на участие в какой-нибудь исследовательской программе….
«В исследовательской программе Луны, – оборвал я свои мысленные метания. – Да и Бас мне звонил зачем?» – последним мысленным вопросом прекратил я свои поиски соломинки. И некоторых усилий стоило, чтобы удержаться от дальнейших размышлений на тему, что может держать в руках профессор, которого я увижу в момент появления в реальном мире. Не просто же так меня сюда запихнули. Вот только за что? И кто? Неужели действительно за того порезанного парня тогда, в Сочи, о котором упоминал Бас?
Стражники уже расстегнули кандалы на руках одного из прикованных к стене оборванцев и вели его к решетке.
– Уважаемая публика Витиаса! Перед тобой исчадие Геттских лесов, разбойник из недавно разгромленной нашими доблестными воинами банды…
На исчадие каких-то лесов разбойник, которого сейчас древком копья ударили в поясницу, выкидывая на арену, не походил совсем. А походил он на оборванца, который долгое время много работал и очень мало ел. Судя по всему, публика Витиаса думала так же, потому что конец речи представления глашатая сопровождал недовольный
