неминуемо следуют: аэропорт, самолет, девять часов в небе, и… полный комплект! Зеленые деревья, теплые реки, жаркое солнце, помидоры, черный хлеб, бабушкины пироги, поезд, пляж, море и персики.
Я точно знал, что у кого-то из моих сверстников были такие родители, которые посвящали все девяносто дней отпуска – отдыху. В моем случае, из трех летних месяцев отдыху уделялось от силы две недели. Плюс календарные воскресенья, и то – не всегда. Остальное – огород, парники, или, как их называла бабушка – «шаланды» и прочие хозяйские заботы. От постройки нового свинарника – до ремонта гаражных ворот.
Итак, две заветных недели. Одна неделя – естественно, море. И только ради меня. Морская вода, жара и витамин «D». А вместе с ним и остальные витамины. Всё, как у большинства советских детей. Это было совершенно неинтересно. Однотипные рассказы о ночных купаниях, демонстрации «разницы» от загара, битвы рекордов по заплываниям за буйки и прочая белиберда… Другая неделя имела практический смысл. И это – обязательная процедура удовлетворения страсти советского «вещизма», неминуемо возникавшего при тотальном дефиците. Каждая советская семья решала этот вопрос по-своему. Партийных руководителей и крупных начальников я не беру. У них были свои распределители. Я – о простых советских гражданах. У кого-то – родственники жили в национальных окраинах, где снабжение было налажено получше. А кто-то проводил часы, дни и недели в бесконечных очередях, чувствуя, что и где появится. И тем самым находился «на плаву», то есть, «не хуже других». Для моих родителей этот вопрос решался, либо – взятием Москвы, либо – набегами в подмосковные городишки, полузакрытые научные центры, в которых постоянно что-нибудь продавалось. Но был еще один способ. Это – поездки в Таллинн. Культурно-познавательные плюс тотально-покупательные вояжи. А тотально-покупать – это значит, покупать – все! От костюмов, сапог, курток и домашних тапочек – до кухонных принадлежностей, баночного пива, сигарет и специй. За этим мои родители и стремились в Эстонию. В те годы Эстония была почти заграницей. Точнее, была, фактически, заграницей. Эстонцы жили по другим по другим правилам. Разговаривали на непонятном, неславянском языке. Эстонцы считали себя наследниками тевтонских рыцарей, когда-то были частью Ливонского ордена. Эстонцы были под датской и шведской короной. При этом, тяготели к Финляндии. О русском политическом влиянии эстонцы предпочитали умалчивать. Единственное, что отличало Эстонию от цивилизованной страны – это наше, то есть, русское присутствие. И это их безмерно раздражало.
Я ждал этих поездок больше, чем поездок на пресловутый «юг». Зачем мне абрикосы, если я могу погулять по непохожим улицам, почитать иностранные вывески, поглазеть на необычные витрины, то есть, пожить по другим правилам. Это стоило тысячи других приключений.
Назначалась примерная дата поездки в Эстонию. Обычно – конец июня. Надо было застать две обязательные вещи: белые ночи и День Ивана Купала. Для эстонцев – особый праздник. Народный, массовый,
