смеюсь. Алёна Шип? Так вот почему цветочек?
– Намекаешь, что поцарапаюсь?
– Прямо говорю, что ничего со мной не светит. Не люблю настойчивых мужчин, которые не умеют держать себя в руках.
Похоже, у тебя проблемы, солнышко.
– А что так? Обижали?
Алёна встает, игнорируя мой вопрос, и неуклюже опирается на правую ногу. Тихо охает, морщится, чуть не падает. Я встаю с корточек и удерживаю, обнимая за талию. Алёна отстраняется. Поднимает на меня глубокий черный взгляд, снова обжигая жгучим пламенем.
– Завтра опять приду. Пока не согласишься выпить со мной кофе. Обожаю недоступных красавиц.
Она внимательно рассматривает меня, наверное, с минуту, а потом вдруг загадочно улыбается.
– С чего ты взял, Ян, что недоступная? Не было настроения, и нога болит, но я вовсе не против сходить с тобой в кафе. Идем? – произносит повеселевшим голосом.
– А как же «не пью чай и кофе»? – Я неверяще щурю глаза, не понимая, в чем подвох.
– Буду сок. Апельсиновый. И еще шоколадку. Желательно очень большую. А ты что будешь?
Я представляю Алёну, перепачканную сладостью со вкусом апельсина и шоколада, у себя во рту, и к дрожащим пальцам добавляются другие ощущения, которые опять выводят на эмоции.
– А я, Алёна, буду то же самое, – отвечаю, не сводя глаз с чувственных губ.
Цветок опять выразительно закатывает глаза. Но зря она так делает, потому что это открывает отнюдь не радужные для нее перспективы. Жгучий красивый дьяволенок. И нет бы сразу поймать себя на мысли, что несколько минут назад девочка не желала проводить вместе время, а сейчас вдруг с энтузиазмом согласилась подарить свое внимание, и это явно не просто так. Но я беспечно отмахиваюсь и веду Алёну в кафе, расположенное в соседнем корпусе.
2 глава
Я наблюдаю, как девчонка вгрызается в шоколадку зубами и пьет сок с такой жадностью, словно неделю сидела в закрытом подвале. Хочется у нее всё отобрать, чтобы не срывалась. Дозированно ведь нужно, но замечаний не делаю. Просто смотрю. Ничего сексуальнее давно не видел. Особенно когда она втягивает губами сок через соломинку, а потом их облизывает. Будто намеренно провоцирует.
– Ты не могла бы перестать это делать?
– Что? – Алёна поднимает на меня порочные глаза и приоткрывает влажный розовый рот.
Выражение лица довольное, сытое. Скольжу взглядом по губам, выше, и мы снова смотрим друг на друга. Не девчонка, а грех. Откуда же ты такая взялась?
Алёна, заметив, что я рассматриваю ее лицо и шею, отдергивается от соломинки так резко, будто прикоснулась к вскипевшему чайнику, а через мгновение расплывается в игривой улыбке.
– Извращенец. Хватит меня смущать. У тебя все на лице написано, – произносит кокетливо.
Да, извращенец. Потому что в это мгновение все мысли ниже пояса. Страшно спугнуть напором, но и времени ухаживать тоже нет. Всего семь дней, чтобы вдоволь насладиться этими ощущениями и роскошным телом, а потом опять Москва, работа, проекты, поручения отца. Не хочу терять ни минуты, пока
