общаться, расширять круг. Решила, что пора выйти из заточения и попросила у мужа разрешения сходить на речку, но он вдруг выразил недовольство:
– Что там делать? Купаться тебе нельзя, – строго сказал он Наде. – Вода слишком холодная.
Она тоже рассердилась в ответ: какое право он имеет решать за нее, что ей можно и что нельзя?
– Да она и не будет купаться, – возразила баба Зина, – просто позагорает, с девчонками пообщается…
– И загорать ей тоже ни к чему. Вон какая кожа белая – вмиг обгорит. – При этих словах он вдруг покраснел и недовольно уставился в тарелку, сузив глаза и поджав губы.
– Намажем ее кремом, – продолжала спорить его мама, – кофту наденем, шляпу… Да ладно тебе, сынок, пусть сходит погулять – девочка одичала уже от нашего огорода!
Алексей в ответ буркнул что-то неразборчивое, а после завтрака увел Надю на задний двор, заговорил тихим, непривычно ласковым голосом:
– Не расстраивайся, пожалуйста, я… мне не жалко, чтоб ты гуляла, общалась с молодежью, просто эти местные – они не подходящая для тебя компания, понимаешь?
– Почему ты считаешь, что можешь решать за меня, кто мне подходит? – холодно осведомилась Надя.
– Потому что… твой отец доверил тебя мне… чтобы я заботился, оберегал тебя.
– Я не понимаю, что такого ужасного может произойти со мной на речке?
– Главное, что я понимаю.
– И ты запрещаешь мне общаться?
– Я… не то чтобы запрещаю… но надеюсь на твое благоразумие. За это время, что ты живешь в моем доме, у меня сложилось о тебе очень положительное мнение. Надеюсь, ты и впредь меня не разочаруешь.
Надя почувствовала страшную досаду, злость и беспомощность: это почти подлость с его стороны – манипулировать ею таким безжалостным образом! Зная, как она к нему относится, как важно для нее его мнение о ней. И он не может стать ей настолько близким человеком, насколько ей хотелось бы, но и с другими общаться не дает! Да еще заставляет чувствовать себя виноватой за то, что у нее возникает такое желание. Тиран!
Надя, конечно, не пошла на речку, но затаила на Алексея обиду. Он же, чтобы сгладить свою строгость и понизить социальный вакуум, чуть не каждые выходные принялся возить ее к Гале. Иногда она и с ночевкой оставалась с субботы на воскресенье.
Надя восхищалась золовкой, главным образом, из-за энергичного характера, так не похожего на ее собственный. Галя бойко ругалась со строителями, работавшими на строительстве ее гостевого дома. Порой даже матом. Надю это приводило одновременно в замешательство и восторг: сама она физически не могла выговорить эти слова. Язык не поворачивался. Но в общении с простым людом, как оказалось, они намного эффективнее, чем обычные культурные выражения.
– Это еще что… – отмахивалась Галя. – Ты бы послушала, как я с соседями ругаюсь – вот это настоящий цирк шапито.
– А из-за чего вы ругаетесь?
– Да из-за канала их дурацкого, для полива огородов. Он по краю моего участка
