твой кофе! Кстати, вчерашний секс мне плохо запомнился, но, кажется, он всё-таки был. Давай сделаем вид, что не было?..»
Закрываю лицо руками, медленно выдыхаю. Если бы мозги умели ходить, то мои бы хромали на обе ноги…
Захожу в приёмную, снимаю полушубок, только кладу сумку на стол, готовая занять своё рабочее место, как дверь в кабинет Глеба открывается, а сам Бондарёв застывает в проёме, глядя на меня очень странным взглядом.
– Ты вообще в телефон заглядывала? – спрашивает спокойным голосом.
Голос-то спокоен, а вот глаза наполнены таким спектром эмоций, что мне становится как-то не по себе.
Он что, переживал за меня?..
Приглядываюсь к лицу – так и есть. Следы недосыпа скрыты чем-то или (вернее сказать) кем-то, но они есть. И вообще… его глаза сегодня какие-то странные. Цепкие. Ждущие.
– Я была не в том состоянии, чтобы проверять телефон, – отвечаю ему, хочу обойти стол и сесть на своё рабочее место, но на моём пути всё ещё стоит босс. Босс, с которым я вчера переспала…
Боже, Мила, до чего ты докатилась?
– Ты ничего не хочешь обсудить со мной? – через небольшую паузу спрашивает Глеб.
Он действительно предлагает мне начать этот разговор?..
Или он хочет, чтобы я обозначила свою позицию?..
– Нет, – начинаю перебирать бумаги на столе, создавая вид бурной деятельности. Ага, такой бурной, что аж самой неловко.
И вновь молчание.
Может, мне к Соне спуститься? У неё сегодня и поработаю… весь день… и пообедаю там же…
– Мила, мы должны это обсудить, – ровным голосом произносит Глеб, и я чувствую – эта «ровность» даётся ему нелегко.
– Я не вижу тем для обсуждения, – поднимаю взгляд на него, – у меня много работы, Глеб, прости, я должна…
– Я переживал за тебя, – перебивает меня Глеб, – вчера. Когда ты убежала сразу после того…
– Сразу после того, как отдалась тебе?.. Как просто всё получилось: четыре бокала, отсутствие контракта, и я всё-таки совершила эту глупость – тебе даже стараться не пришлось.
Когда я замолкаю, хочу ударить себя по голове. Каблуком. Своим же.
Боже, кто-нибудь, остановите этот поток!..
– Так вот как ты думаешь… что это была глупость, – Глеб опускает голову, усмехается совсем без веселья в глазах и голосе.
– Я не буду тебя ни в чём обвинять, Глеб, успокойся, – говорю негромко, но чётко; понимаю, что нужно объяснить… это, – и рефлексировать по поводу этого события тоже не буду – по крайней мере до конца своего срока в твоей фирме. Я знала, кто ты. Я сама напилась. И я сама ответила, когда ты начал. С моей памятью всё в порядке… Но ты также знал, кто я. Ты знал, что при других обстоятельствах ты не мог ни на что рассчитывать: да, я говорю тебе это прямо. И ты знал, что я была расстроена после разговора с Бесовым… Так что… – поднимаю на него глаза, – Мы сами сделали свой выбор вчера, и я вновь делаю его сегодня.
– И
