ребята, будьте готовы, старуха ещё может превратиться, – предупредил товарищей он.
– Да у неё же зубов нет? – высказался второй.
– Зато есть когти, – ответил первый, затем обратился к бабушке. – На границе территорий стоят наши ловушки. Похоже, четыре из них уже сработали. Что ж, вы сами в этом виноваты.
– Ты брешешь, неверный, мы не режем других людей!
– Ваши волки – безмозглые псы, им нет разницы, кого жрать! Вы опасны, и мы не собираемся делить эти земли с вами.
– Здесь нет ваших территорий! Это наш мир, и вам он не достанется никогда!
– Ещё посмотрим, кто кого, – ответил старший.
Все четверо вышли. Шум моторов начал удаляться, а через пару минут затих совсем.
– Бабушка, вы в порядке? – спросила я.
– А, не обо мне надо беспокоиться, – она махнула рукой, встала в углу перед иконами на колени и начала молиться.
Ужин никак не лез в рот. Что из сказанного этими людьми было правдой? Вдруг они говорили правду о том, что волки резали людей? Возможно, кто-то из стаи действительно напал на людей во время охоты?
Вскоре я осталась одна в светлице, и на глаза мне попалась старинная ветхая книга в массивном кожаном переплёте. До этого я не обращала на неё внимания, думала, это библия. На этот раз книга была раскрыта: видимо, бабушка что-то писала в ней. В книге разными почерками были записаны имена, родословные волчьих семей. Видно было, что каждая буква старательно выводилась чернилами, пером.
Я нашла много страниц, где под нижним именем проведена жирная чёрная черта, похоже, это значило, что род оборвался. Пролистав книгу, я нашла семью папы, самым нижним именем было моё. Оказывается, у папы был старший брат, Станислав! Странно, мне никогда не рассказывали про него. Непонятно было, жив он или нет. Его имя сначала было вычеркнуто, потом написано заново.
Маминой семьи никто не знал. Откуда она появилась? Может, она – последний отпрыск вымершего семейства? Свету в книгу не вписали, скорей всего, потому что она не носитель гена. Странная вещь: почему у двух носителей волчьего гена мог родиться совершенно обычный ребенок?
Открылась ещё пара любопытных вещей: меня уже вписали в семью Дилана, а бабушка Полина – это, как я и догадывалась, действительно мать его отца. Странно, что ни с матерью, ни с сестрой, ни с братом мужа меня не познакомили. Или я их просто не запомнила?
«Да, никто из этого семейства не в восторге от меня, – размышляла про себя я. – Так зачем же тогда всё это насилие, кому оно нужно?»
Глубокой ночью вернулся Дилан. Бабушка уже спала, поэтому новости он услышал от меня.
Мы сидели за столом в светлице. Впервые за всё время я позволила себе разглядывать его, насколько это было возможно при слабом свете лампы.
Тёмные волосы, правильные, но не слишком выразительные черты лица, крупное телосложение, глаза, как и у всего
