надписи фривольного содержания технический персонал стыдливо закрасил коричневым суриком, но буквы просвечивались сквозь краску.
Через узкий, как тоннель, коридор Роберт попал в вестибюль с наглядной агитацией от пола до потолка. Как любая пропагандистская схоластика, она обладала довольно тухлой фактурой и не несла абсолютно никакой полезной информации. Только умирающего от скуки индивида, находившегося в состоянии перманентного ожидания, могли привлечь крикливые надписи да бездарная графика. В роли такого человека сейчас выступал Роберт. Он читал надписи на плакатах и никак не мог решиться подняться на второй этаж, чтобы обратиться к директору. Этот шаг означал бы, что полицейский все-таки взялся за воплощение в жизнь безумной затеи. Необходимо было еще раз всё взвесить и осмыслить.
«Ладно, – наконец, Роберту пришла в голову здравая мысль. – Хуже же от этого не будет? Нет. Значит, стоит попробовать».
Директрису звали Алёна Ивановна. Она беседовала с молодой незнакомой Роберту учительницей. Увидел участкового, женщина насторожилась, слегка нахмурила лоб, набычилась.
– Простите за вторжение, Алёна Ивановна, – Роберт был образцом вежливости. – Если вы не возражаете, я займу немного вашего времени. Мне необходимо пообщаться с учеником 11 класса Сергеем Корнейчуком.
– Нет проблем, – расслабилась директриса. – Лидия Ивановна! – обратилась она к молодухе, разглядывающей участкового с откровенным любопытством. – Пригласите, пожалуйста, в мой кабинет Корнейчука.
Педагогиня подчинилась молча. Алена Ивановна заговорила с Робертом, строго выдерживая полу-дружеский полуофициальный тон.
– Корнейчук учится у нас примерно 4 месяца. Мальчик… как бы это сказать помягче… средних способностей. Успеваемость слабая, интеллект так себе. Какие-либо таланты отсутствуют напрочь. Но при этом паренек он не злой, не вредный. Дисциплины не нарушает, товарищей не терроризирует. Знаете, бывают такие типы, сами из себя ничего не представляют, зато амбиции выше крыши, апломб зашкаливает… Сергей не из них. А зачем он вам? Я не вполне уверена, но предполагаю: чтобы совершить правонарушение, нужен изрядный запас злобы, дерзости, жестокости. У Сергея ничего этого нет, поэтому не представляю даже, что он с его потенциалом мог натворить по вашей линии.
– Ничего он не натворил, Сергей мне нужен по делу, – буркнул Роберт, он уже жалел, что пришел в школу. Надо было со Степушкой договориться и дома встретиться. Но на это требовалось время, а участковый боялся передумать. Вспыхнувшую в мозгу идею необходимо было воплощать в жизнь немедленно, пока ее нереальность и неправдоподобность не заставили Роберта отказаться от своих планов. А дело шло к тому.
– Прямо интересно, какие могут быть дела у школьника и полицейского, – в голосе директрисы был сарказм. – Ладно, не хотите объяснять, не надо. У вас на всё один ответ: «Тайна следствия».
Роберт собирался вспылить, но взял себя в руки. Как раз пришел Корней. Парень воскликнул радостно: «Роберт Генрихович!» и улыбнулся. Однако улыбка тут же увяла.
