плакать горькими слезами должен.
– На таких только на пилоне в стрип-баре ногами махать. Не касаясь земли, – ухмыляюсь я, косясь на стройные лодыжки.
– В самую точку попал, – легко соглашается она. Действительно стриптизерша? – Знаток местных стрип-баров?
– Да не особо. Я здесь первый день вообще-то.
– О! Тогда тебе повезло, – оживляется она. – Как минимум дорогу на север проедешь со старожилом этих мест. Ты здесь вообще никогда не бывал?
– Первый раз, – повторяю я, гася легкую волну раздражения. Чем? Внезапно мелькнувшей мыслью о том, сколько же еще тут перебывало удачливых засранцев, чьим очень особым гидом она с такой же охотой подработала? Да не похрен ли!
– А какими судьбами? – она без спросу лезет в бардачок, что-то выискивая.
– Что ищешь? – хмурюсь я. Крошка, смотрю, теряться точно не привыкла. Как там? Везде себя как дома ведут проститутки и королевы. Угу, как-то так.
– Салфеток влажных нет?
– На заднем сидении большая упаковка.
Крошка отстегивается, ловко разворачивается на переднем сидении, потираясь задницей о мое плечо, и копается в завалах, кучей разбросанных на заднем сидении.
– Вообще-то ты виляешь голой задницей у меня под носом, – замечаю я, сцепив зубы и руки на руле. И обреченно констатируя, что у меня реально начинает течь слюна и сводить челюсти от того, как она там пахнет. Готовой быть снова жестко оттраханной самкой.
– Я не стеснительная, – фыркает она через плечо и потирается об меня уже явно нарочно. Одаривая, а точнее уж, поддразнивая еще одной порцией аромата-возбудина.
– Успел заметить. Всегда так ходишь?
– Когда настроение как сегодня. Нравится задница?
– Очень. – К чему лукавить, если попка и правду чудо как хороша.
– А что еще нравится? – она возвращается и снова пристегивается, отчего ремень безопасности туго натягивает так и не высохшую ткань, и грудь чуть не выпрыгивает из низкого выреза.
Сучка. Ну какая же сучка. А я кобелина самая натуральная, что послушно реагирует на каждую ее нехитрую приманку. Но опять же – похер, если это доставляет удовольствие.
– Губы. Очень… аппетитные.
– Хотел бы почувствовать их на своем члене? – откликается она ожидаемо, но это ни черта не значит, что на мне не срабатывает.
Как у нее получается говорить столь пошлые и вульгарные вещи так, что от них не воротит? Не просто не воротит, а заводит. Не подетски.
– Очень, – принимаю я правила игры.
– А хочешь… м-м-м… прямо сейчас?
– Si! – Это уже не только я, но и мигом подперший ширинку нижний отзывчивый дебил.
– Приготовь вторую сотенку, кабальеро. Это удовольствие идет по отдельному прейскуранту, – ухмыльнулась она, не скрывая цинизма, но с ним и… предвкушения? Так, словно отсосать мне ей не терпится едва ли
