рода «магия», и он решил попробовать найти «объективное применение своему таланту». Исследуя «объективную магию», он пришел к убеждению, что «все мистические состояния, трансы и медиумические способности… были ничем иным, как непредумышленно наведенной истерией…» – то есть чисто субъективными. Гурджиев определяет объективную магию как проявление законов высшего космоса в низшем (то есть в нашем собственном). И он приходит к заключению, что большая часть человеческой «магии» – телепатия, медиумические трансы и прочее – затрагивает только законы нашего собственного космоса.
Согласно Гурджиеву, метод, благодаря которому он получил знание об «объективной магии», включал в себя «психометрию» древних сакральных объектов – святынь, монументов и тому подобного.
Здесь уместно пояснить, что термин «психометрия» был придуман американским профессором Джозефом Родсом Бьюхэненом, натолкнувшимся на эту идею, когда некий епископ рассказал ему, что всегда может отличить латунь на ощупь, даже в темноте, так как прикосновение к латуни вызывало у него ощущение горечи во рту. Убедившись в том, что это правда, Бьюхэнен решил выяснить, смогут ли его студенты различить на ощупь разные химикаты, завернутые в толстую оберточную бумагу. Оказалось, что многие из них безошибочно их различают. Затем настал самый интересный этап: обнаружилось, что эти «чувствительные» студенты каким-то образом могут, не распечатывая конвертов, «узнавать» содержание писем, душевное состояние писавшего, написано ли письмо мужчиной или женщиной. Уильям Дентон, шурин Бьюхэнена, испытал своих студентов на геологических образцах и обнаружил, что зачастую они способны точно описать историю костей, камней, метеоритов и так далее. И Бьюхэнен, и Дентон пришли к убеждению, что этой способностью в более или менее латентном состоянии обладают все люди, и если ее развить, то в конце концов можно «прочесть» историю нашей планеты. Советский ученый Геннадий Сергеев объявил о создании машины, способной психометрировать объекты путем регистрации различных связанных с ними эмоций, которые, вследствие вибрационной природы, можно преобразовать в электрические импульсы. Сергеев полагает, что он находится в процессе создания некоего подобия «машины времени». Похоже, Гурджиев тоже приобрел подобное умение – он говорит, правда, довольно туманно, об оттачивании навыков «как бы путешествия во времени и пространстве, в смысле посещений через посредство образов».
Итак, ни одно из заявлений Гурджиева не должно сбрасываться со счетов как противоречащее науке. В свете открытий Бьюхэнена упоминания Гурджиева о психометрии священных сооружений обретают смысл. Но что конкретно он надеялся обнаружить?
Вместо того чтобы цитировать Гурджиева, его высказывания – часто туманные и требующие комментариев, – позвольте мне изложить его основную идею в своих собственных терминах.
Человек полагает, что его чувства говорят ему приблизительную правду о «мире». Чепуха, заявляет Гурджиев.
