могут великолепно притворяться, значительно лучше, чем мужчины.
– Как не верить? Конечно, верю! – доверительным тоном произнес он, невольно подыгрывая.
Виккерс, конечно, все знала. «Наверняка договорилась с динамовцами заранее, – размышлял Цыганков, – устроили спектакль с непонятками. Типа Матвея они не знают, я не я, и лошадь не моя. Все-то ты знаешь, дорогая Марго!»
Сам он лично знал некоторых лидеров этой преступной группировки.
Два года назад, когда криминальные бригады начинали в кровавых разборках делить город, в конторе было принято решение поддержать одну из бригад. В ней верховодили Боец, он же Костя Брагин, и Драный – Леха Неупокоев. Оперативники хотели их руками уничтожить бандитскую вольницу, а самих если не приручить, то хотя бы сделать предсказуемыми людьми, теми, с кем можно договариваться.
В эти горячие дни Цыганков несколько раз ходил на встречу то с одним, то с другим бандитским авторитетом, получал нужную информацию, а в ответ сообщал о намерениях других группировок. Это помогало руководителям динамовцев принимать верные решения, и дела у них круто пошли в гору. Вскоре мелкие бригады оказались рассеяны или вошли в состав этой внезапно набиравшей силу ОПГ4. Большая часть Уральска перешла под их контроль.
Потом Цыганкова послали на курсы повышения квалификации в Москву, и уже там он узнал, что Драный был убит автоматной очередью у себя во дворе дома, где проживал. На Бойца тоже было совершено покушение – бросили гранату в его автомобиль, но тот выжил. Сразу стало известно, что нападение совершили бандиты из сельмашевской, конкурирующей группировки, и война вспыхнула с новой силой.
Много полегло «пехоты» с той и другой стороны, много выросло могил на центральной аллее главного городского кладбища, словно пацаны уехали воевать в горячую точку на другой стороне планеты, и все полегли в боях за Родину. Но на самом деле они погибли не за свою страну. Эти молодые здоровые парни, которые могли иметь работу, семью, могли с пользой прожить свою единственную и прекрасную жизнь, были безжалостно вычеркнуты из списка живущих по воле тех грандиозных событий, которые назывались «Великий передел собственности». Точно так же, как были вычеркнуты тысячи их предшественников в 1917 году из-за тех же самых событий, только тогда они назывались Гражданской войной.
Вернувшись в Уральск, Цыганков, конечно, встретился с Бойцом, но прежнего понимания и желания сотрудничать не нашел. Боец был озлоблен, решил, что его сдали сельмашевским, и Александру стоило больших усилий убедить его, что контора тут ни при чем. Но он чувствовал, что Брагин так до конца ему не поверил.
Между тем, сообразив, что Виккерс могла прийти на встречу не одна, Цыганков украдкой осмотрел помещение бара. Среди прочей публики он заметил в углу двух сидящих подозрительных типов в черных кожаных куртках, из-под которых виднелись спортивные костюмы. Оба были бритоголовыми, с массивными борцовскими затылками. Как и Забелин у стойки, они нарочито делали вид, что культурно отдыхают, пьют пиво и увлеченно обсуждают прошедший футбольный матч.
Поймав взгляд
