родителей, стянулась хрупкой паутиной надежды.
Некоторые вопросы продолжали бродить… Соврал ли Вова насчет моей холодности? Настолько ли я никчемна в поцелуях, как говорил бывший, или это все выдумки и повод?
Но тут же картинки, как он откатывался от меня встали перед глазами, и я крепко зажмурилась, прогоняя их. Нет! Я больше не дам этим демонам сомнений терзать меня изнутри! Я хочу жить свободно, счастливо. Не хочу, чтобы кто-то имел надо мной власть, способную разбить мою жизнь вдребезги!
Именно поэтому я решила продолжить учиться соблазну у парня напрокат и собиралась приложить все усилия, чтобы стать примерной ученицей.
Семь вечера. На мне универсальное платье, как для прогулки, так и для ресторана, высокие каблуки и легкий макияж. Вокруг летнее кафе, приглушенный свет, открытая веранда с элегантными стульями и гомон голосов десятков посетителей. Напротив сидит Эрик, и, подавшись вперед через стол, учит меня первым шагам на пути в обольстительницы.
– Знаешь, в чем сила женщина?
– Погоди, погоди, это из рекламы, кажется… В ее слабости? – припомнила я.
– Нет, в хитрости и уверенности в собственной привлекательности. Потому что мужчины абсолютно лишены хитрости, зато очень близки к инстинктам. Запустить интерес можно у абсолютно любого мужчины, будь он младше тебя или старше, люби он блондинок, брюнеток или исключительно рыжих, пухлых или худых, высоких или низких. Вот скажи откровенно, ты в себе уверена? Выглядишь хорошо, ухоженно, но любишь ли ты себя?
Я задумалась, а потом сказала так, как есть:
– Сложно себя любить, когда тебя никто не любит. Когда нет поддержки семьи. Я словно… бесхребетна. Да, поверх всего этого красивые платья, качественная косметика, к которой я привыкла и которую упорно покупаю, отказывая себе во всем. Не потому, что люблю себя – потому что так приучили.
– Приучили? – Эрик слушал так внимательно, словно я для него не была посторонней. Меня так давно никто не слушал, наверное, поэтому меня прорвало.
– Мама всегда говорила, что девочка должна быть безупречна, а девочка Беляева – совершенно безупречна. Что я лицо семьи, что любое слово – это слово семьи, и я должна следить за своей речью. Знаешь, что я сделала, когда ушла из дома?
– Что? – казалось, Эрику было невероятно интересно. Я словно приободрилась и продолжила:
– Я ругалась матом. Громко. Но, знаешь, что самое обидное?
– Нет. Откуда мне знать? – смеялся парень напрокат.
– Я знала всего десяток слов, и мой запас быстро закончился. Пришлось лезть в интернет и просить помощи в нашем русском трехэтажном, – поделилась я своим провалом.
– И как вышло в итоге? – плечи мужчины тряслись от смеха. Кажется, Эрик живо представлял картину перед глазами.
– Виртуозно! Даже соседи в батарею стучали! – гордо произнесла, хотя понимала, как, наверное, со стороны это глупо звучало. – Я повела себя ужасно, да?
– Нет! Если бы я был рядом, я подсказал тебе уровень
