могло оторвать, если он налетел на риф и зацепился за него рукой. Но, опять же, прямо так ровно и отрезало?
– Или дело не в рифе… давай, Дэл… предложи свою версию.
Джино наконец опустил руки, но все еще не знал, что с ними делать.
– Ладно, давайте проясним вот что. Вероятность того, что на этом острове есть кто-то, кроме нас, практически нулевая.
– Почему? – спросил Даллас. – Если мы здесь, то почему бы кому-то еще здесь не быть?
– Потому что мы в жопе мира.
– Придумай что-нибудь получше.
– Шанс очутиться здесь – один к миллиону, а шанс, что здесь есть кто-то еще, и того меньше. Нет никаких аборигенов, что жили бы так далеко, на таком маленьком бесполезном клочке земли, которого даже нет на карте.
– А ты откуда знаешь?
– Здравый смысл подсказывает. Слышал о таком?
– Даллас, родной, – сказала Куинн, – я не говорю, что руку отрубили. Я говорю, что очень на то похоже. Может, на рифе оторвало, это гораздо вероятнее…
– Тогда где тело? – спросил Даллас. – Надо найти тело.
Джино указал на кровь на листьях и на земле и на широкие кровавые разводы около камня.
– Надо искать.
Куинн кивнула и обхватила себя руками.
– Далеко он уйти не мог.
– Но мы не уверены, что с ним случилось, – сказал Даллас.
– Да риф, наверное, – отозвалась Куинн. – Откуда здесь кому-то быть? Джино прав, вероятность оказаться здесь ничтожно мала. Вполне возможно, что только мы сюда и попали. А если нет, то, похоже, здесь никого не было очень-очень давно.
Даллас на мгновение задумался, пытаясь унять бурю в голове. Куинн, вероятно, права, но в глубине души он отказывался верить.
– Я не знаю.
Внезапно Джино будто пришел в себя, вновь обрел силы, словно какое-то просветление в последний момент не дало ему сорваться.
– Не знаю точно, есть ли кто еще на острове, – произнес он окрепшим, спокойным и сдержанным голосом. – Может, есть, а может, нет. По всей вероятности, это почти невозможно. В таком случае ему всего лишь оторвало руку на рифе, и, когда он выбрался на берег, рука отпала, как и сказала Куинн. Или так, или руку ему отрубили, а значит, мы здесь не одни. Если не оторвало и не отрубили, то остаемся только мы.
– Чушь, – сказала Куинн. – Никто из нас его не трогал.
– И я о том же, – сказал он. – Единственный, на кого бы я подумал, так это Херм.
– Херм? – Даллас рассмеялся, но не от веселья, а из-за паники и неверия. – Ты спятил? Будто он вообще способен такое сотворить, да еще с Андре.
– Я не про то.
– Да и зачем Херму убивать Андре? Он не смог бы.
– Мы все смогли бы. К тому же у нас огромный стресс, у нас туго с водой и пищей, а это может изменить человека…
– По мне, не важно, как сильно ему хочется пить. Он учитель истории, а не Джейсон Вурхиз.
– Прошлой ночью, прежде, чем мы снова собрались вместе, прошло
