шуточки. Ах, да, и обязательно секс и голые торсы в кадре. Ничего не имею против красивых мужских торсов, но когда количество достоинств у фильма равняется количеству торсов, это довольно грустно.
Но не у Кирсанова, нет-нет-нет. У него все красиво, смешно, он… Да, блин, у меня даже слов обычно нет, когда я выползаю из кино с его фильмов. И слез. И животик я обычно тоже успеваю от смеха надорвать.
Когда у меня лютый кризис, когда я хочу упасть и не писать – я смотрю фильмы Кирсанова и ощущаю себя искупавшейся в фонтане живой воды. Его фильмы – они дарят надежду. Даже такой взрослой, далекой от романтики тете, как я.
– Господи, это вы, – пищит вслух прорвавшаяся изнутри внутренняя фанатка. – Я же обожаю ваши фильмы. Вы даже не представляете насколько. По четыре раза смотрю каждый фильм в прокате. И Элю смотреть заставляю.
– Так это вам я обязан нашими сборами? – Кирсанов улыбается не ртом, но всем своим живым доброжелательным лицом, от уголков глаз. Везет его жене, вот правда. Сейчас я понимаю, почему у них трое детей. Я бы пятерых этому потрясающему мужику родила, но он моногамен, что действительно удивительно в двадцать первом веке. Но за пятнадцать лет ни одной интрижки, ни одного ребёнка, вдруг заявившегося со словами: “Я ваш сын”. Хотя журналисты с каждым годом копают все упорнее, стремясь отрыть эту сенсацию.
– Признаться, госпожа Бодлер, я ведь тоже ваш поклонник, – дружелюбно произносит Кирсанов. – И моя жена очень просила взять у вас автограф. Она читала абсолютно все ваши книги.
– С удовольствием обменяю свой автограф на ваш. – Честно говоря, я до сих пор не привыкну к статусу “медийной личности”, и к тому, что я, оказывается, могу общаться с такими мужиками на равных. Но я могу, на самом деле могу смеяться, обсуждать какие-то бытовые мелочи, касающиеся пишущегося нового романа, могу на равных обмениваться с Кирсановым томиком свежеотпечатанной книжки, с моим автографом “Для замечательной Надежды” и принимать билет на предпоказ свежего фильма.
А-а-а-а!!!
Мне будет завтра на что сходить! Я между прочим сама пыталась их достать, но мне не хватило «медийного размаха» личности, там же сразу все билеты свои разбирают.
Еще и с автографом. Боже! На стенку повешу. Под стекло. Дипломчик какой-нибудь выкину, их дофига у меня, а билет с подписью Кирсанова – один.
– Вы будто знали? – я пытаюсь быть внимательной, а то сейчас все сильнее ощущаю, что уж больно похожа на восторженную глуповатую блондинку.
– Я проводил разведку, – тоном профессионального суперагента сообщает мне Илья Владиславович, а потом красноречиво косится на Костю. М-м-м-м, обожаю этого мужчину. Иногда он умеет преподносить действительно крышесносные сюрпризы.
– Полли, вообще-то Илья Владиславович здесь не просто так, – будто невзначай замечает Костя.
– Ах да, – Кирсанов спохватывается, будто у него совершенно вылетело из головы что-то важное. – Полина, мне же можно вас так называть?
– Да, разумеется. –
