беспрепятственно работать, выстраивая логические цепочки. Я мысленно менял данные системе уравнений, но итог все равно был один – врать Монике ни к чему.
11.
На следующий день мне сообщили, что совещание директоров переносится на завтра, так как не все участники успевают прилететь. Я ужасно не любил проводить время впустую, тем более в ожидании, и тем более в командировке.
Поэтому согласился встретиться с Моникой и обсудить детали нашего развода. Она предложила приехать к ней, так как неважно себя чувствовала, и первой моей мыслью было отказаться, но решить этот вопрос раз и навсегда было для меня принципиально важно. Оттягивать этот момент я не хотел, тем более как раз сегодня у меня был свободный день.
– Здравствуй, Сергей. Проходи, – поприветствовала меня она и пригласила в квартиру.
Моника выглядела очень по-домашнему в своем коротеньком халатике, но, тем не менее, сразу было видно, что она готовилась к нашей встрече. Стремиться хорошо выглядеть в любой ситуации, наверное, у женщин в крови.
– Сделать тебе кофе?
– Да, не откажусь, – согласился я на ее предложение.
– Это результаты анализов, подтверждающие твое отцовство, – прокомментировала она, протягивая мне документы.
Я внимательно перечитывал их раз за разом, пока Моника ушла на кухню готовить кофе. Там все было понятно – таблицы, проценты, цифры, печати, подписи и это только подтверждало неоспоримый факт. Ребенок был мой. И теперь его не было.
Сжав пальцами переносицу, я в очередной раз почувствовал приступ острой боли, которая зародилась в сердце и стала неумолимо распространяться по всему телу, сконцентрировав свое внимание на голове.
– Почему ты сразу не сообщила мне? – задал я ей вопрос, как только она поставила передо мной кофе.
– Сначала я была не в том состоянии, чтобы вообще хоть с кем-то разговаривать, тем более на эту тему, – она сделала паузу, успокаиваясь, – потом узнала, что будет собрание директоров, на котором ты должен был присутствовать, и решила подождать до личной встречи. Ты все равно ничем бы уже не смог помочь, – когда она потянулась за кофе, ее пальцы дрожали.
– Я записала нас на послезавтра. Через пару дней нас уже ничего не будет связывать, – чашка задрожала у нее в руке, и быстро поставив ее на столик, она встала и спешно отошла к окну.
Моника тихо плакала, стоя ко мне спиной, и не отреагировать на это не мог, наверное, только бессердечный. Подойдя к ней, я медленно обнял ее за плечи, и она прижалась ко мне, разрыдавшись еще сильнее.
– Я … Это я во всем виновата, – послышался ее срывающийся голос сквозь рыдания.
– Ты не виновата, – ответил успокаивающим голосом, поглаживая ее по голове, хотя совершенно так не думал.
Но в этот момент мне действительно стало ее жаль. Если я, который буквально недавно узнал о том, что у меня мог бы быть сын, испытывал
