я чувствовала, что что-то не так. Вернее даже, знала наверняка. И даже безудержная ночь любви не дала мне уверенности. Он все равно был каким-то отстраненным, и я замечала то, чего не замечала раньше, потому что я не знала правду, а теперь знаю.
Это как стрелка на капроновых колготках, когда ты не знаешь о ее существовании, ты просто не думаешь об этом, чувствуешь себя уверенно и ведешь себя так же, как и всегда. Но стоить ее увидеть и все меняется, ты начинаешь подмечать каждый взгляд, каждую мелочь. Тебе кажется, что все смотрят именно на нее, хотя скорее всего это неправда. Так было и сейчас. Возможно, я многое надумала себе сама, но игнорировать тот факт, что между нами все уже не так как было раньше, просто не было смысла.
Как только мой темный ангел проснулся и стал медленно убирать свою руку, которая мирно полеживала на моей груди, я сразу же открыла глаза. Я лежала к нему спиной, и он не видел, что я проснулась, а возможно и не спала вовсе.
Я должна узнать наверняка, должна увидеть этот чертов штамп своими глазами. Медленно встав с кровати, я подошла к столику, на котором лежала сумка с документами моего темного ангела. Копаться в его вещах, пока он в душе, я бы не смогла, не позволяет воспитание, но как нарочно, два паспорта зазывно выглядывали почти наполовину, приглашая меня убедиться во всем прямо сейчас. Отодвинув загранпаспорт, я медленно стала перелистывать страницы российского.
Каждый разворот давался мне все сложнее и сложнее. И вот настал момент истины, я зажмурила глаза и перевернула страницу.
Ровный синий штамп красовался на странице семейного положения. Я смотрела на него как завороженная, до конца не веря в то, что это правда. Я видела буквы и цифры, но они выглядели для меня как китайские иероглифы, на которые я тупо уставилась через пелену слез.
Услышав, что вода перестала литься, я положила все на место и шмыгнула на кровать, зарывшись под одеяло чуть ли ни с головой. Перед уходом мой темный ангел всегда целовал меня, и я затаилась, чтобы он подумал, что я сплю. Через несколько минут я почувствовала, как промялся упругий матрас под его давлением. Он медлил, а я престала дышать. Почувствовав легкий почти невесомый поцелуй на своих волосах, я стала медленно выпускать из своих легких воздух. И только когда услышала звук захлопнувшейся двери, дала волю чувствам, уже не сдерживая льющиеся слезы.
4.
Все мои переживания, к сожалению, не освобождали меня от похода в университет. Я надеялась, что Светка будет загружена какими-нибудь супер-важными делами и не придет на учебу, но она пришла. Скрыть свое состояние от нее, естественно, не получилось. На меня, такую убитую, только лишь слепой не обратил бы внимание.
– Не поняла, что за траур? Волков вернулся? Ну так ты вроде как радоваться должна или он тебя всю ночь мучил …
– Свет, прекрати. Ничего он меня не мучил …
– Конечно не мучил, он тебя, дорогая моя, трахал всю ночь, поэтому на твоем лице должна быть удовлетворенная улыбка и ноги в раскоряк, – вся эта
