погуляли по полю, сделали снимки и наконец отправились в кафе, которое стояло на дороге.
– Почему оно называется Техтюр? – спросил Алик. – Техтюр ведь рядом с Нижним Бестяхом.
– Да, знаю. Но в этих местах тоже есть Техтюр, только рядом с Верхним Бестяхом, – сообщил Юлиан.
– А написание и произношение двух Техтюров – то же? В смысле идентично? – поинтересовался Алик.
Водитель кивнул в знак согласия. Они все вместе заехали в кафе «Техтюрпарк». В нем было уютно и отлично кормили.
– Ты выбрал себе профессию? – спросила Оливия. Все было в рамках той игры, которую они вместе придумали, сидя на кухне своей городской квартиры и спасаясь от уныния.
– Я буду пастухом! – заявил с блаженной улыбкой Алик. – Я буду бродить по лесам и долам, со своими шестьюдесятью коровами, в длинной рубахе-рубище, как Макс Волошин. И погонять своих коровок, следить, чтоб они кушали только хорошую траву. Мне будут давать зарплату, – мечтательно заметил мужчина. – Ее вполне хватит, чтобы постричься, побриться, хорошо поесть и даже купить нотную тетрадь.
– А зачем тебе нотная тетрадь-то? – уточнила Оливия. – Ты же не учитель музыки.
– А я буду вечером перекладывать звон колокольчиков на ноты, – ответил Алик. – Я напишу «Коровью симфонию», то есть я просто запишу ее, сочинят-то ее мои коровы. Мы с ребятами потом попробуем исполнить ее на синтезаторах, диск запишем. «Булгуняхтахский фолк». Это название для заграницы, а у нас этот диск будет называться «Коровья симфония». Я приглашу своего знакомого художника и он распишет моих коровок в стиле Бэнкси: нарисует у них на боках какие-нибудь стрелки, трафаретные буквы и, конечно, шашечки такси.
– Боже мой! Наконец-то! – воскликнула Оливия. – Наконец-то ты выбрал достойную профессию, где пригодится твое консерваторское образование. Я уверена, ты станешь очень хорошим пастухом!
– Да, конечно, – умильно сказал Алик. – Я стану лучшим пастухом Хангаласского улуса. Меня наградят! Меня, то есть мое фото повесят на сельскую доску Почета.
Они возвращались домой, весьма довольные своей насыщенной поездкой. Впечатления переполняли их. Правда, чем ближе они приближались к городу, тем сильней и сильней сгущался над дорогой, строениями и людьми ядовитый дым.
– Слушай, милый! – спросила Оливия. – Я уже устала мучиться: чем все-таки «смог» отличается от «смока»?
– Ладно уж, сегодня я добрый! – ответил Алик. – Смог – это густой дым от пожаров, дымов, идущих от предприятий. А смок, представь, – это на старорусском «дракон».
Их квартира показалась им очень уютной. Они не были в ней всего один день – и успели соскучиться. Звук кофемолки был завораживающе-загадочным. Кот показался милейшим ненавязчивым животным, хотя он и ходил по пятам. Сделав кофе, Оливия засела за телефон и стала рассказывать подругам про Еланку, речку Кетеме и подсолнухи. Голос ее звучал как ручеек, он был очень
