порядке…
Ух, заела же пластинка! Мои веки плавно поднимаются, а натужная улыбка постепенно сползает вниз.
А можно мне много-много сигарет, чтобы вся эта комната пропахла дымом? Чтобы я в тысячный раз обманула себя и поверила в собственное бесстрашие.
Глава 2
В нос проникает вкуснейший запах запеченной курицы. Мама будет приятно удивлена моим кулинарным способностям и обязательно скажет, что это у меня от нее. Мне очень хочется её порадовать.
«Селеста, где ты, милая?»
Неужели мама встала с постели? Бросаю прихватки на стол и спешу в её спальню.
«Ты ведь вся в меня! Ужин превосходный!»
Останавливаюсь в коридоре и медленно оборачиваюсь. Мама уже на кухне? Как она смогла так быстро прийти туда? Спешу обратно, но обнаруживаю вовсе не её, а саму себя. Я складываю грязную посуду в посудомойку, напевая какую-то песню. Мои волосы цвета жаренного миндаля рассыпаются по плечам и я без конца заправляю их за ухо. Давно не видела себя такой.
«Великолепный ужин, Селеста. Ты вся в маму».
«Я рада, что тебе понравилось. Ей, кажется, было весело, правда?»
Какого черта я вижу это? Пячусь назад, но упираюсь в стену.
«Мне тоже так показалось. Она очень утомилась и уже крепко спит».
Где здесь выход? Я мечусь от стены к стене, стараясь найти дверь, проход, что угодно, лишь бы не видеть этого.
«Хотел сказать, что ты выглядишь очаровательно в этом платье. Оказывается, у меня действительно есть вкус».
– Замолчи! – кричу я, но меня никто не слышит. – Выпустите меня! Выпустите меня отсюда!
«Спасибо, Глеб. Это очень дорогой новогодний подарок».
– Нет! Нет! Нет! Не надо! Выпустите меня! – стучу я кулаками по стенам. – Пожалуйста!
«Если ты не устала, предлагаю распаковать подарки в моем кабинете?»
Это нереально. Это не по-настоящему…
– Проснись…
«Как они оказались в твоем кабинете, если стояли под ёлкой?»
– Открой глаза…
«Я решил, что там нам будет удобнее. И маму не потревожим, если громко обрадуемся какой-нибудь безделушке. Иди туда, а я приготовлю для нас горячий чай с ромашкой и бергамотом. Чтобы спалось крепче».
– Не надо! Проснись же! Давай! – кричу я во весь голос, стуча по стенам ладонями. – Пожалуйста! Открой глаза! Открой глаза!
Стены становятся мягкими, но всё равно не сдвигаемыми. Я стучу по ним, колочу, трясу головой, только чтобы заставить себя проснуться. Голоса за моей спиной становятся глухими, будто бы между нами огромная железная труба, передающая пугающее эхо. Раздается мой собственный смех, я сжимаю кулаки и бью по стенам со всей силы, правда её становится всё меньше. Мне никто не верит, меня никто не слышит. Безысходное отчаяние лишает сил и мое тело мякнет, как печенье в чертовом горячем чае. Обрушиваюсь на пол, как старая
