если, к примеру, женщина сможет привязать сорок мужчин, то со всеми она должна будет спать и рожать от них детей? – вконец офигела я.
Все, конечно, понимаю, жалко мужчин, которые могут прожить только тридцать лет, но и у женщин тут выбор, как я погляжу, небольшой. Спасешь много – загнешься от родов да и из кровати вряд ли выползешь, а не спасать – жалко. Дилемма.
– Женщина никому и ничего не обязана. Мужчины согласны быть едва ли не рабами, чтобы продолжать жить. Никто из них никогда не упрекнет в чем-либо женщину, они будут благодарны за одну только возможность жить.
– А связанные мужчины живут столько же, сколько и женщина? – продолжала я прощупывать почву.
– Да, если только он сам или женщина не разрывают связь. Готово, – провел синеволосый рукой по моим распутанным волосам. – Они прекрасны.
Прекрасны… ну-ну. Мне даже зеркала не надо, чтобы видеть, как это прекрасное нечто торчит на моей голове в разные стороны и окружает меня пушистым облаком.
Провела руками по волосам, воронье гнездо в десятом поколении, но уже хотя бы без косичек.
А дальше было купание, затянувшееся на несколько часов. Вначале я рьяно отстаивала свою позицию купания без посторонних глаз и помощи. Эрин мягко, но с твердостью в голосе попытался объяснить, что я не справлюсь самостоятельно с промывкой таких длинных волос, а еще я могу зайти слишком далеко, где сильное течение может сбить меня с ног, и вообще, у них тут считается едва ли не почетной честью помогать девушке в купании, причем безо всякого эротического подтекста. Последний довод он привел, когда я, краснея и заикаясь, попыталась объяснить ему, что не привыкла купаться вместе с мужчиной, а мысль, что мужчина будет меня мыть, доводила до паники. Это только со стороны кажется эротичным, когда мужчина намыливает женщине ручку, ножку, спинку, грудь и животик, а ведь есть места, которые тоже надо мыть, с них еще и растительность лишнюю убрать бы! И вот представила я, как этот огромный, потрясающий мужчина раздевается, и поняла: вместо того, чтобы мыться, буду пялиться и топить беднягу в слюнях.
Не став продолжать этот бессмысленный спор, махнула на синеволосого рукой и решительно шагнула в воду.
Из воды спустя несколько секунд меня достали сильные руки. Достали, встряхнули и прижали к широкой обнаженной груди. Я же не виновата, что там оказалось слишком глубоко, а из-за прозрачности воды и каменистого дна создавалось ощущение совсем небольшой глубины. Угу, максимум по колено, а оказалось, что с головкой.
Больше я с Эрином не спорила, более того, вцепилась в него словно клещ и ни за что не хотела отпускать. Так он меня и мыл, как маленького ребенка: одной рукой прижимал к груди, другой рукой намыливал странно пахнущей голубовато-зеленой глиной. Эффект получался потрясающий, а ощущения – будто тебя трут меленьким скрабом. Не обошлось и без недопонимания: пришлось несколько раз шлепнуть наглые и проворные конечности, потянувшиеся туда, где быть им совсем не стоит.
С моей гривой мы мучились дольше всего, Эрин из-за того, что мыл, а я из-за того, что
