значит, что во всем виноват Иоган Мэллер. Но, к счастью, этого преступника уже арестовали.
– Иоган? Эльза, что здесь произошло, что он сделал?
– Он прикинулся немцем и вдобавок устроился работать в бюро! – Лицо Эльзы изобразило возмущение. – Ты можешь себе представить какой-то жид мало того, что подделал документы, так еще и посмел прикоснуться к великим замыслам фюрера?! Благо, его обман раскрыли. Господин Моген как узнал об этом, сразу велел обработать все бюро!
– Где сейчас Иоган?
– Насколько знаю, его еще вчера арестовали.
В этот момент дверь бюро распахнулась, и из нее вышли: руководитель бюро – Ханс Моген, и сотрудники, проводившие эпидемиологическую и санитарную обработку. Взглянув, на сотрудников Ханс поднял правую руку и воскликнул:
– Хайль Гитлер!
– Хайль Гитлер! – хором ответили сотрудники, повторив жест. Рихард, также медленно поднял руку.
– Господа, можете приступать к работе, – сказал господин Моген.
Все проследовали в бюро, Эльза и Рихард пошли вслед за ними. Рихард наклонился к уху Эльзы и полушепотом спросил:
– Эльза, ты случайно не знаешь, что с Лингером? Его так расстроила эта ситуация?
– Ох, лучше не трогай его. Помнишь его младшего брата, не помню, как его зовут, кажется Бруно, – Эльза сморщила межбровье, пытаясь вспомнить, – нет, не помню, неважно. Он лечился от какого-то психического расстройства. В общем, доктора сочли случай безнадежным – сегодня его повезли на стерилизацию.
– Да уж, не представляю, как ему сейчас. – Грустно сказал Рихард, глядя в печальные глаза Эльзы.
– Рихард, зайди в мой кабинет, пожалуйста, – сказал господин Моген и положил папку на стол Эльзе. Они вдвоем вошли в комнату. Первое что в ней бросалось в глаза это макет будущего Берлина, согласно плану Шпеера. На него смотрел сам фюрер, конечно не лично, а через портрет, висевший на стене. Судя по выражению его лица, ему нравилось данное творение. Далее стоял стол самого Ханса Могена и несколько шкафов – вся мебель цвета вишни. В углу лежали несколько туб с чертежами. К каждой была прикреплена наклейка с фамилией архитектора и номер объекта. Такие же три тубы лежали на столе господина Могена. Ханс сел за стол. Это был пятидесятилетний мужчина, довольно таки полный. Его лицо с красноватой кожей заканчивалось крупной залысиной.
– Присаживайся, Рихард! – Сказал господин Моген, указав на кресло перед столом. Рихард медленно сел в кресло, закинув ногу на ногу.
– Благодарю, Вас, господин Моген. Вы хотели о чем-то поговорить?
– Да, твой отъезд на следующей неделе… Ты ведь едешь в Париж, я ничего не путаю? – Он говорил быстро и сбито, как будто не знал, как выстроить фразу.
– Все верно. Возникли какие-то проблемы?
– Нет. Просто, ты понимаешь, какое время… Скажи, ты ведь точно едешь к другу и вернешься в указанный срок?
Рихард, чуть приподнял
