лгунья! Хотела показать мне, что ее жизнь прекрасно сложилась и без меня. И ведь достигла цели! Я поверил. Я ревновал. В то время как на самом деле….
С губ сорвался невеселый смешок. Какая ирония! Она все же от меня забеременела. Столько чертовых лет спустя!
Хотя, вполне возможно, солгала она мне не обо всем. Возможно, у нее и правда был этот недомуж, который просто не мог дать ей детей, о которых она мечтала. Что ж, в таком случае – тем хуже для него. Потому что я не собирался делиться. Я намерен был забрать себе тех, кто мне принадлежал.
Именно так, во множественном числе. И мать, и дитя.
– Ты?..
Это было единственное слово, которое произнесла Ксю, когда открыла дверь и обнаружила за ней меня. Я смерил ее в ответ взглядом с головы до ног. Моя. Будет моей, хочет того или нет.
– Я могу войти?
Спросил из условной вежливости, дав при этом по тону понять, что войду в любом случае.
– Зачем? – спросила она, и в ее незабываемых глазах мелькнул вызов.
Хочешь мне противостоять? Давай, детка, это даже забавно.
– Решил познакомиться с твоим мужем, – обнажил я зубы в хищной улыбке. – Мы ведь с тобой все же не чужие друг другу люди!
– Его нет дома!
С этими словами Ксю явно намеревалась захлопнуть дверь перед моим носом. Но черта с два!
Мягко ее отстранив, я прошел в квартиру и, прикрыв за собой дверь, с усмешкой ответил:
– Я знаю.
– Знаешь? – нахмурилась она в ответ.
Я почувствовал, что больше просто не в состоянии ходить вокруг да около. Что меня просто разорвет, если не скажу все то, что рвется наружу. Поэтому заявил прямо:
– Мне прекрасно известно, что никакого мужа у тебя нет. Это первое.
– А что же второе? – поинтересовалась Ксю, сложив руки на груди.
– А второе… – я подался к ней ближе, нависая над хрупкой фигуркой, заставляя ее беззащитно прижаться к двери. После чего выдохнул, жадно вглядываясь в красивое лицо, которое было невыносимо близко:
– С этого дня я хочу знать обо всем, что происходит с моим ребенком.
– С твоим ребенком? – вскинула она издевательски бровь. – Я не знаю, о чем ты.
Аккуратно, почти с благоговением, я положил руку на ее живот и пояснил:
– Ты носишь моего ребенка. И я собираюсь участвовать в его судьбе.
Это была самая настоящая насмешка. Сколько бы я ни старалась убедить себя в том, что забыла бывшего мужа – стоило только ему появиться рядом, как все убеждения рассыпались, как карточный домик.
Мне было нужно не просто уходить в декрет. Я должна была бежать на край земли, чтобы, как уверяла меня Лиза, мои нервы не пошли прахом.
Но до того момента, как ко мне явился Фролов, я еще не понимала всю степень кошмара, в котором оказалась.
Он заявил… что я ношу его ребенка. А я не выдержала и рассмеялась. Нервно, как заправская истеричка.
– Ты сошел с ума, –
