найти в этом хаосе камыша и кустарников.
Где-то здесь обитали бродники, любители подобных мест, с которыми нам пришлось в своё время сразиться. Между прочим, сюда, по их же просьбе, переселились 16 семей бывших бродников, оставив своих собратьев в Воронеже. По их рассказам, их поселения имеют временный характер, типа шалашей, которые не жалко покинуть в случае опасности. Селятся они по 4-5 семей, в среднем, занимаясь охотой и рыбалкой, изредка собираясь в ватаги и нападая на живущих южнее черкесов, адыгов и аланов или уходя на север к русским княжествам. Их немного, от силы 2-3 тысячи взрослых.
Пленников они продают в Тане, там же сбывают свои продукты. Мои люди занимались установкой палаток на острове, который мы назвали «Зелёный», настолько он зарос травой и деревьями. Селение же, мы решили ставить на правом берегу реки. Я показал, где устроить склад и временную кухню. Палатки разместили ровными рядами, устроили туалет в стороне, метрах в 200, в глубине острова.
Палаточный лагерь начали обносить брёвнами, ставя их вертикально и обшивая досками, с учётом, что позже мы их применим на стройке города. До позднего вечера я рисовал план крепости и причала. Следующий день продолжили сооружением временных построек. Весь день я продолжал чертить план и только на третий день, вывел бригадира строителей на место и начали размечать территорию.
Одновременно строили три больших обжиговых печи для кирпича. Трактора выравнивали площадку. Копали яму для колодца и строили водонапорную башню в 100 метрах от берега. Первым делом, начали строить казарму для общего проживания, на тысячу двести человек, 4-х этажную фахверковую конструкцию. Пока ставили фахверковые распорки, через неделю подоспела первая партия кирпича.
Казарма имела форму буквы «Ш», 42 х 48 метров, в каждом крыле которой, могли разместиться по 400 человек, а в соединительной перемычке буквы, располагались оружейные комнаты, туалеты, гардеробные и зимние умывальники. Другие бригады строили уже жилые 54-х квартирные дома. Копали траншеи под канализацию и водопровод, отопительные сети и электричество.
Все лошади, 300 голов, 200 коров и 200 баранов, свободно паслись на острове, на котором мы ночевали в палаточном лагере. Обедали во временной столовой, под навесами. Ежедневно несли дежурство 4 конных разъезда, в 2-3 км от стройки. Через месяц после начала работ, нас посетил отряд в тысячу конных, которых мы встретили по тревоге у частокола, охватывающего периметр стройки.
Всадники с гиканьем подскакали к ограде и, увидев, что их ждут за оградой, приличное количество защитников, не меньшее, чем число нападающих, умерили свой пыл и прислали переговорщика, говорящего по-кипчакски. У нас были переводчики, которые по моему распоряжению, велели подъехать главному для переговоров. Командир тысячи подъехал и вопросительно поглядел на меня, одетого уже по-боевому, в монгольский доспех тысячника. Я приветствовал его по-монгольски, чему тот сильно удивился, но тем не менее ответил на приветствие.
Я представился,
