по-другому загадочнее. Я как будто впервые видел все то, что меня окружает. Крышка стола потемнела и стала напоминать старинную картину. Точнее не саму картину, а ее темный фон. Неясные тени, обозначенные на ней мелкими царапинами и порезами, пришли в движение, задвигались в моем воображении. Кажется, еще немного и я смогу ясно различить сюжет, нанесенный на мою столешницу неизвестным автором.
Трансформация произошла не только с предметами, но и со мной. Я абсолютно ясно увидел, как внутри меня бушует неведомая мне жизнь. Скрытые от обычных человеческих глаз образы продолжают существовать в моем подсознании. И не только существовать, а еще и мыслить, и будоражить мое воображение. Эта странная жизнь моего скрытого я лишь изредка приоткрывает занавес и позволяет заглянуть внутрь. Обычно это происходит во сне, когда я вижу странных людей или других существ, которые живут там, мыслят, разговаривают. После пробуждения я пытаюсь восстановить эти сны – видения. Но, как правило, сюжеты и их герои исчезают в глубинах моей памяти навсегда. И лишь изредка мне удается вспомнить и «досмотреть» свои странные сны.
Два странных существа, похожие на больших куриц с хохолками, о чем-то оживленно беседовали и пытались привлечь мое внимание. Они громко хлопали крыльями вокруг меня, пытались что-то сказать, но я слышал лишь неразборчивое кудахтанье.
Наконец, одна из них, та, что была помоложе, подошла ко мне и сильно тряхнула меня за плечо.
– Андрей Петрович! Андрей Петрович! С вами все в порядке?
Я узнал Свету, молоденькую девушку, попавшую к нам в редакцию после института. Странно, ее волосы собрались на макушке и действительно напоминали хохолок. Лицо выражало крайнюю озабоченность.
– С вами все в порядке? Может, скорую вызвать?
Я все еще был за рабочим столом. На мониторе высвечивался знакомый текст.
Я попытался улыбнуться.
– О чем ты, Светочка? Зачем скорую? Со мной все в порядке. Кажется, я немного задремал. – Я немного поерзал в кресле и попытался ей улыбнуться.
– Задремали? А мы подумали, что вам плохо. Вон вы как побледнели, а глаза открыты были.
– И, правда, Сапрыкин! Что это ты удумал терять сознание в рабочее время. У нас и без этого забот хватает. – Вмешалась в разговор Анна Михайловна. Она проработала в нашем отделе дольше всех и, наверное, поэтому испытывала к Свете, да и ко мне материнские чувства.
– Все хорошо, Анечка! – Я редко позволял себе такую фамильярность. Но, сейчас мне хотелось побыстрей их успокоить и постараться переключить внимание на что-то другое. – Залюбовался закатом, и задремал немного.
– Правда, Андрюш? Ты действительно хорошо себя чувствуешь? – Она подошла к столу и положила руку на мой лоб, Ладонь была сухая и теплая.
– Какие у тебя нежные руки, Анечка! Почаще бы так, глядишь, я бы, вообще, сна лишился.
– Ишь
