документы. И, заодно, проверяли пропуска проходивших через проходную сотрудников.
Первым делом я положил наши обеды в холодильник.
– Тут если что захочешь, магазин рядом. Так что голодными не останемся, – напарница улыбнулась своими чувственными губами, достала из своей сумки книжку и села читать за стол. Я взял рацию и вышел на обход. В выходные дни на транспортной проходной на обход ходили каждый час по очереди. Я нажал кнопку на рации для передачи и послал в эфир сообщение: – Третий первому. Вышел на обход. Вернув положение рации на приём, услышал голос Валерия Ивановича – Добро, принял.
Обход на втором посту был на мой взгляд, пустой тратой времени. Если патрульный проходил маршрут по местам, скрытым от обычных маршрутов движения работников, то маршрут второго был у всех на виду. Разве что в тёмное время суток ходить по этим тропинкам было романтично, поскольку ты мог наступить или на гвоздь, или на обрезок трубы. Здесь шёл вялотекущий ремонт здания, и когда он закончится, не знал никто. Здание было огорожено лентой, чтобы за неё никто не заходил. Однако маршрут движения охранников вёл за ограничения. И если бы, не дай Бог, стена бы обрушилась на проходящего мимо, то кто бы нёс ответственность за это нарушение техники безопасности? Я подумал, и решил за эту ленту не заходить.
Погуляв положенные полчаса, я вернулся на проходную и доложил, что обход закончен и замечаний нет. На что Валерий Иванович ответил мне тем же, чем благословлял меня на начало обхода. Я поставил рацию на стол, за которым читала книгу моя напарница, а сам сел за другой. Ещё в самый первый день, когда я её увидел, то тут же про себя назвал её Апельсинкой. Конечно, я у неё было и имя, и фамилия, но здесь я её буду называть только так – Апельсинка. Скажу только, что фамилия у неё красивая, напоминает жемчуг.
Апельсинка читала книгу, изредка поправляя волосы. Делалось это машинально, и скорее по привычке. Причёска у неё была короткая, и читать никак не мешала. Губы беззвучно шевелились, и на лице читалось всё, о чём только что она прочитала. Было видно, что читает она не потому, что ей делать нечего, а потому, что ей это очень интересно.
Апельсинка почувствовала мой взгляд и повернула на меня своё лицо.
– Любишь читать? – мой вопрос был явно глупым, но с чего надо было начать разговор.
– Да, очень люблю. Могу книгу за день прочитать.
– Вот эту, где больше пятисот страниц?
– Да, а что?
– Я так не могу. Мне надо отвлечься, переварить прочитанное, пережить, прочувствовать.
– Так тут и заняться больше нечем, если не читать, то скучно.
– Ну, я-то найду себе занятие, – с этими словами я вытащил из кармана записную книжку, – я же поэт, член Союза писателей.
– Правда? – в её глазах проскочила искра недоверия и любопытства одновременно.
– Ну
