чуда-чествам. Все были уверены, что их ждет серьезнейшее испытание, а выход из него едва ли будет обнадеживающим.
Тяжелее всего пришлось самому виновнику разлада – Алексею.
Молодой человек не мог ни то что заснуть – даже на месте усидеть
спокойно. Он вскакивал от каждого шороха, нервно бродил по комнате, осушил без счета стаканов содовой и чашек мрисского чая, дважды порывался позвонить друзьям, но так и не решился, несколько раз начинал письмо Джулии с извинениями, но после первых двух строчек стирал. Алексей злился на себя, чувствовал себя
обманутым, но гнев быстро уступил место страху и стыду. Он понимал, что переступил черту, за которую Хранителю – да и любому
порядочному и здравомыслящему человеку – дороги нет, но ничего
не мог с собой поделать: такой уж у него характер.
Молодой человек вспомнил все их с Джулией приключения
и яснее ясного понимал, что влюблен в бывшую одноклассницу
48
Дар Силы
и с трудом представляет себе, как будет жить, если останется один.
И уж тем более он не предполагал, что придется схлестнуться за нее
со старым другом, с которым не один пуд соли съел. Они не раз
выручали друг друга из беды, всегда держались вместе… Не зря
же их компанию звали «неразлучной пятеркой»! Алексей никак
не ожидал, что они могут оказаться по разные стороны, и пребывал в смятении. Он не искал ссоры с Келинти-младшим, но и отступать не считал возможным. Самое страшное, что он тоже не ведал, что задумал Эрик, и мысль о том, к чему может привести их склока, ужасала. Он бросил взгляд на коммуникатор, но так и не решился
позвонить. Впрочем, у него всё равно ничего бы не вышло…
Утро выдалось сумрачным, туманным и промозглым. Сырость
забиралась под одежду, так что неуютно было не только внутри, но и снаружи. Было совсем еще рано, город почти обезлюдел, кое-где еще горело уличное освещение. Если какому-нибудь припозд-нившемуся горожанину случилось пройти в то время мимо Белого холма, он бы очень удивился, заметив там большую компанию.
Удивился и сам Алексей. Когда Сашка заехал за другом, чтобы
отвезти «на место», он застал того не выспавшимся и мрачным.
Он и сам ощущал себя будто с похмелья, хотя и не пил, и поэтому
всерьез опасался за здоровье товарища и возможные последствия.
Алексею больших трудов стоило заставить себя влезть в парадную
форму: он впервые в жизни ее ненавидел. Все регалии молодой сенатор оставил дома, взял только Люкс. На Белом холме, в дальнем
его конце, недалеко от грустно поникшего Триэльтиса, собрались
остальные «члены шайки». Дейв, Джонни и Виллард, также «при
параде» и клинках, встретили друзей хмурыми кивками, о чем-то
посовещались, после чего Скайтер-младший двинулся навстречу.
