прямо в глаза Исаеву, надеясь прочитать в них хоть что-то, способное пролить свет на происходящее, но взгляд подполковника оставался непроницаемым и бесстрастным. И Владимир понял, что толку он здесь не добьется. Но прежде чем покинуть кабинет, Полунин бросил на Стрельцова испепеляющий взгляд.
Полунин уже спустился к машине, когда у него в кармане зазвонил сотовый. Владимир решил, что это Фиксатый, и удивился его оперативности. Но это был не Фиксатый.
– Проклятая игрушка! – пробасила трубка голосом Рамазанова. – Если бы не нужда, в руки бы ее не взял. Ну что это за разговор, когда лица человека не видишь?
– Не иначе как мир перевернулся, раз Шакирыч позвонил! – удивленно пробормотал себе под нос Полунин и уже громче спросил: – Что случилось?
– Весточка из предвариловки пришла, – ответил Рамазанов.
– Так быстро? – удивился Владимир. – И что там?
– А то, что наркоту Коляну подбросил сам капитан Стрельцов! – пробасил Шакирыч. – Понимаешь, что это значит?
– Понимаю, – чуть помедлив, ответил оторопевший Полунин. – Это значит, что город скоро утонет в крови!
Глава четвертая
В принципе информация, полученная Полуниным от Рамазанова, не была неожиданной. Владимир еще у Шакирыча в кабинете предвидел подобное развитие событий. И хотя тогда оно казалось ему маловероятным, исключать его Полунин не стал. И все-таки информация Рамазанова застала его врасплох.
Полунин забрался в еще не успевший выстыть на крепком морозе салон «БМВ» и, забарабанив пальцами по рулю, переваривал свой разговор с Исаевым. Еще минуту назад Владимир считал, что подполковник просто проявил характер, отказавшись поделиться с ним информацией. На что, собственно, имел полное право. Но после телефонного разговора с Шакирычем все предстало перед Полуниным в совершенно ином свете.
Присутствие в кабинете начальника УВД того самого капитана, который подбросил Батурину наркотики, насторожило Владимира. Но делать из этого далеко идущие выводы не было оснований. Стрельцов был подчиненным Исаева, и подполковник мог вызвать его по любому другому делу, не имеющему никакого отношения к аресту Николая, и все-таки Полунин готов был дать руку на отсечение, что именно о Батурине они и говорили до его прихода. Вот только знал ли Исаев о том, каким образом наркотики оказались в спортивном клубе?
Однозначного ответа на этот вопрос у Полунина не было. Их было два, и оба имели право на существование. Исаев вполне мог не знать о том, что героин Батурину подбросили. Бывает же, что правая рука не ведает, что творит левая! Возможно, Стрельцова подкупили конкуренты Николая. Те самые, которые развязали в городе войну. Но что-то подсказывало Полунину, что на самом деле все обстоит иначе.
Множество мелочей в поведении Исаева – взгляд, брошенный на Полунина, когда тот заговорил о Батурине; равнодушие к имеющейся у Владимира информации; предостережение от попытки вмешаться в судьбу Николая – после
