из распоротого брезента косо, почти вывалившись из прорехи, торчал нож.
Мгновенно в памяти Востока всплыло его падение на крысюка, острое лезвие, направленное прямо в живот, тупой удар, скрежет вспарываемого металла.
– Чтоб тебя!.. – сталкер посмотрел сначала на рукоятку, торчащую из вспоротой фильтрующей банки, потом на Крысю и спросил:
– Ну, и кто это сделал?
Крыся, которую неожиданная реплика сталкера оторвала от изучения состояния книги, удивленно подняла голову. Черные глаза посмотрели сначала на лицо, а точнее – хоботастую маску человека, а потом скользнули ниже.
– Ой! – за это время она и сама успела забыть о своей попытке выпустить напавшему на нее страшному человеку кишки.
– Ой? – переспросил Восток. – «Ой» – и все? Вот мне интересно, какого же… надо было?.. А? – он сказал это таким тоном, каким строгий родитель мог бы поинтересоваться у дочери, стоящей над осколками дорогущей антикварной вазы, для чего ей понадобилось играть дома в баскетбол. Тем более, что юная крысишка и впрямь годилась ему если не в дочки (Востоку было тридцать семь лет), то уж в младшие сестренки – точно.
– Я… я случайно… – крысишка сказала это так виновато, что у Востока пропало всякое желание сердиться на нее.
– Черт знает что! – всплеснул он руками.
Продолжая внимательно осматривать повреждения, нанесенные фильтру, он все больше убеждался, что повреждения эти были явно не совместимы с жизнью фильтра, а стало быть, в скором времени могли привести к скорому окончанию и его собственной жизни.
– «Я случайно»… – передразнил Восток. – Мне вот интересно, как я теперь с таким фильтром пойду к Медведкову, а? Не посоветуешь? Случайно так…
– Может, чем-нибудь заткнуть? – робко предложила Крыся, пряча взгляд.
– Знаешь, что и куда себе заткни?!.. – Восток едва сдержался, чтобы не выругаться. – Ладно. Делать нечего. Попробую добраться и с такой прорехой.
Крыся как-то подозрительно шмыгнула носом, и сталкер вдруг почувствовал что-то такое, отчего волна раздражения исчезла и появилось какое-то теплое, давно забытое чувство, от которого он вот уже много лет искал убежища в темных перегонах туннелей и в мертвых городских кварталах на поверхности.
– Ну ладно, что ты… что ты… – обратился он к сопевшей, как обиженный ребенок, крысишке. – Как-то мы с тобой тут столкнулись… Я бы тоже на твоем месте за нож схватился. Ну, не реви, пожалуйста! У меня на женские слезы – острая аллергия!
И в первый раз за все время, прошедшее с их встречи, Восток улыбнулся. Улыбка, впрочем, не была видна под маской противогаза, но Крыся как-то почувствовала ее и зашмыгала носом еще интенсивнее.
– Я правда… я правда не хотела… я испугалась, – говорила она, всхлипывая и по-детски дрожа губами. – Ты появился, страшный такой… с автоматом… я подумала…
– Ну ладно, ладно тебе, – Восток совсем смутился при виде реакции этого хрупкого существа,
