пули вылетает из машины, я смотрю на её убегающий силуэт и не могу понять, когда меня успело так клинануть. Ещё и на девчонке-школьнице…
– Сука!
Спешно уезжаю оттуда подальше, по пути звоня Дену, мы до утра зависаем у него в баре, я пью. И чем больше я пью, тем больше понимаю, насколько я успел к ней привязаться за это время. В голове навязчивая мысль – я должен помочь. Должен ей помочь. Меня перекашивает от одного только представления о том, как она живет. А жизнь у неё не сахар, совсем. Пока я пью, я думаю о ней, перед глазами её лицо, губы, я её целую. Ещё вчера поймал себя на мысли, что хочу её поцеловать. Хочу и целую, притягиваю к себе, зарываясь пальцами в светлые волосы…
Утром просыпаюсь на какой-то хате, что вчера было, помню смутно. Вижу валяющийся у кровати мобильник и шмотки, переворачиваюсь на бок, накрывая глаза ладонью. Лерка, она здесь откуда? А потом до меня доходит: чёртов поцелуй и мой воспалённый мозг под алкоголем. Сука!
Натягиваю штаны и плетусь на кухню, стакан холодной воды, и дверной хлопок. Быстро спускаюсь на улицу, тачки нет, и это хорошо, значит, мы добрались сюда на такси. Только где это «здесь»? Смотрю карты на телефоне и, выйдя из двора, вызываю такси, еду к себе. Жорин не абонент. Спит, сволочь.
Откидываюсь на подголовник, проклиная очередную пробку. Дома не успеваю залезть в душ, как квартиру сотрясает дверной звонок.
Кто ещё?
На пороге Тея. Злая Тея. Открываю дверь, и она ураганом залетает в прихожую.
– Ты охренел?
– Чего?
– Чего? Ты три раза мне вчера ночью звонил, такси просил вызвать! Такси вызвать!!!
– Да? Не помню, походу, у Дена завёлся палёный вискарь. Проходи на кухню.
– И это всё?
– А что ещё?
– Объясниться не хочешь? Что за пьянки среди недели?
– Немного отдохнули, не всё тебе. Кофе сделаешь?
Тея выдыхает.
– Ладно, – сквозь зубы, – надеюсь, всё вчера было хорошо?
– Нормально, чего приехала-то? Явно не из-за того, что я тебе ночью звонил.
– Скорее из-за того, что пил. Ты и пьянки – вещи в моей голове несовместимые.
– Всё бывает впервые, – ухмыляюсь. – Если я не бухаю при родителях и тебе, не значит, что не пью вообще.
– Ты из-за этой своей пил, что ли?
– При чём тут Енот? – хмурюсь.
– А при чём тут Енот? Я про Леру… стоп, какой ещё енот?
– Не важно. Кофе свари.
Иду в душ, включая воду похолоднее, в голове кавардак. Опять Енот, даже сейчас я вспомнил о ней. Но картинка вырисовывается яснее некуда, я явно вчера перепил, а Лерка подсуетилась. Настроение кого-нибудь тра*нуть было в маниакальной фазе, хотя в моей голове не было слова кого-нибудь. Там лишь определённое имя, которым я, походу, и бредил. Масло в огонь подлили ещё вечером, сначала порванное платье, потом её тело в этом белье. Я просто везунчик, однозначно.
Вытерев голову и надев шорты, выхожу на кухню, сестра что-то хомячит, усевшись
