на Галину. Та небрежно улыбнулась углом рта.
– И тебе ли упрекать Овидия в разврате? Ты бы дала ему сто очков вперед, если бы жила в Древнем Риме, – поддел девушку Иннокентий.
Она молча толкнула его в плечо. Иннокентий едва не расплескал вино.
– Расскажи лучше, как ты живешь, чем занимаешься? – спросила Галина, когда они выпили во славу плотских утех.
– Ищу всякий хлам… – с притворным самоуничижением ответил Иннокентий.
– Знаю я, какой это хлам! – подмигнула Галина. – Не держи меня за простушку. Я знаю, сколько стоят синдские монеты, сколько – греческие, сколько те, что чеканили при Митридате, и те, что после…
В ее глазах светилось лукавство. Но, кроме лукавства, Иннокентий рассмотрел в них тонкий хищный отблеск. Драгоценный металл, уподобившись солнечному свету, пролился на лицо Галины и сузил ее зрачки в черную ниточку затаенной жажды. Точно так же солнце превращает кошачий зрачок в иглу, плавающую в жидком янтаре.
– Выгоднее, конечно, их продавать в Питере или в Москве. Только надо знать, кому предложить товар. Здесь все контролирует Хазар со своими охламонами. Так что если пойдешь куда-нибудь, не советую брать с собой монеты. Ты уже засветился, теперь они от тебя не отстанут.
– И ты приглашаешь меня поселиться у тебя? – удивленно дернул правой бровью Иннокентий. – Не боишься за свою безопасность?
– Немножко.
– Тогда прогони меня! – воскликнул Иннокентий.
– Тогда жизнь опять станет пресной, – простонала Галина.
– А ты любишь опасные приключения?
– Конечно, – повела плечами Галина, – жизнь начинаешь ценить только тогда, когда есть повод рискнуть ею.
– Думал-думал, кого ты мне напоминаешь, – насмешливо улыбнулся Иннокентий, – и понял! Философствующую гетеру Аспазию!
– А ты мне напоминаешь неблагодарного кретина, способного испортить настроение женщине, которая сделала его счастливым хотя бы на время, – хмыкнула Галина и потянулась к бутыли.
Иннокентий опередил ее, разлив вино по фужерам.
– Ну зачем же так скромно – «на время»? – продолжил он пикировку, – это не сообразуется с твоим гонором.
– А у тебя-то самого каков гонор! – Галина, кажется, больше не шутила. – Я даю ему кров, тепло собственного тела, – ее губы все же улыбнулись, – угощаю вином, предлагаю дары юга, а он… напрашивается на жирную оплеуху!
– Лишь бы ты меня не выгнала, дева! – шутливо взмолился Иннокентий. – Как, кстати, называется чудное местечко, где ты живешь?
– Маяковка, – промяукала Галина. – И все же, – она пристально смотрела на него, – ты ловко ушел от ответа: чем ты занимаешься?
– Пирожком я позавтракал, отломивши кусочек, Выпил кружку вина, – и вот за пектиду берусь я, Чтобы нежные песни петь нежной девушке милой.
– Гм.
– А я еще сегодня
