и моих гостей принимать собирается?
Не успела я прийти в себя, как затисканная объятиями девица вновь появилась на площадке. За ней шла смущенная Татьяна с журналом «Башня» в руках и извинялась на все лады:
– Простите, я вас приняла за Зину, дочку тети Дуни. Вы похожи, очень похожи. Миша! Юра! Андрюха! Ведь правда?
– Правда! Правда! – басовито загудело из глубины квартиры.
Девица вежливо улыбнулась, отряхнулась, расправила крылышки и, пятясь, уперлась в дверь Старой Девы, куда тут же и позвонила.
Татьяна исчезла, и на площадку выползла Старая Дева с головой, утыканной бигуди. У нее постоянно вместо головы – бигуди. Что она только на них наматывает? У нее же нет волос.
– Как вы относитесь к гостям из будущего? – заученно заблеяла девица. – Что скажете о бесконечности Вселенной?
Старая Дева вместе с бигуди ушла в размышления, а девица, пользуясь этим, просочилась в ее квартиру и повела свой репортаж уже из прихожей. Речь шла о господе, совести и вере. Старая Дева, понятия не имея ни о первом, ни о втором, ни о третьем, обожала такие речи, из чего следовало, что у проходимки есть перспектива состариться прямо в ее квартире.
Но кого уже они стали присылать к нам, эти свидетели Иеговы? И откуда они берут этих своих свидетельниц? Прямо с панели, что ли? Фу, как она меня перепугала, эта девица.
Я отлепилась от «глазка» и отправилась на кухню. Не успела я заняться уборкой, как опять раздался звонок.
– Это ко мне! – крикнул Евгений и вновь помчался в прихожую.
Я рассердилась, плюнула и взялась-таки за чистку плиты, чего долго не решалась делать. Евгений тут же вернулся. Он был полон разочарования.
– Это к тебе, – равнодушно бросил он и поспешил в ванную.
– Да постой же, – зашипела я. – А теперь там кто?
– Какая-то девица. Спрашивает Софью Адамовну. Это ты?
– Это я, ответила я, придирчиво всматриваясь в его глаза. – А что за девица? Хорошенькая?
Взгляд Евгения не выражал ничего, кроме крайнего нетерпения.
– Обычная девица, каких миллион. Сонь, мне некогда, ты иди, она ждет.
Я несколько успокоилась, но бдительности решила не терять. Придала своему лицу самое строгое выражение и поплыла в прихожую.
Девица топталась у двери на коврике. Вид у нее был очень смущенный, а когда я грозно сказала «ну?», бедняга и вовсе сконфузилась. Глаза из-под челки смотрели загнанно и обреченно.
«И где только Маруся откопала такую?» – подумала я и строго повторила вопрос:
– Ну?
Девица покрылась красными пятнами, нервно затеребила подол платья и, приседая, сказала:
– Здрасте.
– Здравствуйте, милая, – покровительственно ответила я, придирчиво изучая ее и оттаивая душой.
«Нет, это существо не опасно. Чтобы мой Астров изменил мне вот с этим?
Даже если такое случится, я только
