«дубку», – велел пахан в спортивном костюме.
– Милости просим. – Толстый встал, подошел к Руслану и отвесил шутовской поклон, после чего осведомился: – Курево есть?
– Есть, – ответил Руслан, обошел толстяка, как некий неодушевленный предмет, и остановился напротив пахана. – Меня пригласили, я пришел, – произнес он.
– На рассвете казненный пришел, головы он своей не нашел, – дурашливо продекламировал Заяц.
– Падай, – предложил пахан, указывая взглядом на свободное место.
Руслан подчинился. Вернувшийся к столу Толстый поднес ко рту банку сгущенки и с аппетитом зачавкал. Руслану никто не предложил даже хлеба, что было верхом бестактности.
– Ты кто по жизни? – спросил пахан, мерно пережевывая бутерброд. – Откуда?
Руслан назвал масть, фамилию и статью. А затем напрягся, услышав вопрос, заданный подчеркнуто равнодушным тоном:
– Почему на допросах в молчанку играешь?
– Что же мне, песни петь? – парировал Руслан.
– А ты певец? – засопел придвинувшийся Толстый. – Оперу любишь?
– Оперу оперативники любят. Я шансон предпочитаю.
– Ты не соскальзывай с базара, – предупредил Заяц, подвигая к себе объемистую синюю кружку с облупившейся эмалью. – Тебя по-хорошему спрашивают, почему в несознанку играешь?
– Об этом, – сказал Руслан, – пусть меня следак спросит, я ему отвечу.
– А мы тебя и так спрашиваем, – подключился Кинг-Конг. – От его имени.
«Да, это пресс-хата, стопроцентно!» – пронеслось в мозгу Руслана, когда он увидел, что Заяц, как бы невзначай, запихивает в кружку кулак, готовясь перейти от разговоров к делу, за которое его кормили булками и разрешали курить анашу в камере.
– А что, ты здесь вопросы задаешь? – дерзко спросил Руслан у гориллоподобного Киг-Конга.
– Допустим, я, – вмешался пахан.
– Так ты или следак?
– Заколебал он своим базаром! – Толстый щелкнул пальцами. – Пора ему язык укоротить.
– Погоди, – поморщился пахан. – Руслан все понял. На следующем допросе он все, что нужно, подпишет. Зачем же его ломать? Жалко дурика неопытного. Дадим ему шанс, братва?
– Дадим, – загудели сокамерники. – Шанс – не доля, не аванс.
Заяц приподнял кружку и принялся вытаскивать из нее кулак.
– Что за шанс? – полюбопытствовал Руслан, слегка откидываясь назад.
– А ты не понял? – изумился Кавказец.
– Не въехал до сих пор? – выпучил глаза Кинг-Конг.
– Это «пресс-хата», – заговорил пахан, усмехаясь. – Тут так опускают, что уже не подняться. Но для тебя сделаем исключение. Давай слово, что станешь сотрудничать со следствием и, так и быть, ломись из хаты.
– Ломиться, значит? – переспросил Руслан.
– Ага, – кивнул Толстый. – Барабань в дверь, зови попкарей на помощь.
– Вопи,
