протестовать ни к чему, что решение было принято за меня и это приказ, но не могла удержаться. Бухтела громко, уговаривая себя не дрожать и не трусить. Змеи – это моя фобия с детства.
– На факультет змееведенья без пресмыкающегося не едут. А Марфа мирная и очень умная. Документы не забудь, секретный агент!
С недовольной гримасой я собрала вещички с подоконника и вспомнила:
– А связной кто? У меня же будет связной?
– Как же без связного? Будет связной. Но "слепой".
– А если мне понадобится…
– Пароль: "Ужасно хочется шаурмы", ответ: "Нет ничего вкуснее гречки".
– Вы издеваетесь? Кто это придумал?! Как мне узнать связного?
– Помилуй, девица! Я всё сказал, иди уже, остальное – секретная информация.
Эх… Придётся подчиниться. Всё же не в магазине работаю, а служу в полиции. Приказ есть приказ, даже если иногда хочется бунтовать.
Балансируя саквояжем и стопкой документов, я пошла к выходу. Меня догнал голос Перфильича:
– В медчасть не забудь зайти. Велено напомнить.
– Есть, – буркнула я громко и вышла в отъехавшую дверь.
В медчасть надо. Я бы и сама зашла без напоминания. Таблетки закончились, а в Сибирь я без них не поеду.
Медчасть находилась на нулевом этаже. Испокон века там были казематы колдуна. Сейчас в левом блоке держали арестованную нежить и задержанных существ, а в правом было царство Лазарева. В чине подполковника медицинской службы он начальствовал над тремя врачами и постоянно меняющимися медсёстрами. Правый блок совсем не походил на больницу, а скорее на санаторий с цветочками в кадках, с коврами и дорожками, с натыканными там и сям диванчиками… Я пробежалась мимо сестринской, мимо ординаторской, мимо общего фойе, где двое раненых вампиров на выздоровлении смотрели футбол по телику, и стукнула в дверь, на которой висела золочёная табличка «Главврач».
– Войдите! – рявкнули изнутри, и я вошла, чуть не уронив Марфу и бумажки заодно:
– Здрасьте, Лазарь Лазаревич! А чё вы кричите так?
– Ой, Кнопка!
Главврач – высоченный, худой и лысый – встал, смущённо вытирая руки о белый халат, и махнул мне:
– Я думал, очередная дурында с причитаниями. Садись. Давно не приходила, значит ли это, что тебе лучше?
– Нифига не лучше, Лазарь Лазаревич, – я уселась на стул с высокой спинкой и поставила саквояж подальше от ног. – Таблетки были, а теперь закончились. Голова всё время тянет, как только чуть напрягусь. Ну и…
Я замялась. Над откатами мы пытались работать, поскольку Лазарев считал их психосоматикой, но терапия ничего не дала. Ничего ощутимого, хотя спать я стала лучше, без хронических кошмаров. Может, главврач всё же решит подобрать мне лекарство?
– Таблеточки… Таблеточки…
Бормоча под нос, Лазарев выдвинул пару ящичков стола, потом открыл стеклянный шкафчик с пузырьками и наконец воскликнул:
– О,
