вместо обещанных полутора. А потом еще долго махал нам в след рукой, утирая скупую мужскую слезу.
– Хороший парень, но дурной, – резюмировал Гоша, волоча потерявший колеса еще в Москве чемодан по грязному, ухабистому асфальту, испещренному глубокими трещинами. – Да, дороги здесь, конечно, не располагают к шоферской интеллигентности, – резюмировал он, – хуже, чем у нас.
А я шла рядом и думала: повезло мне с мужем – за ним как за каменной стеной.
Родителей дома не оказалось. Я вновь и вновь набирала телефонный номер мамы, потихоньку впадая в панику, мало ли – люди в возрасте. Гоша злился и играл желваками. – Говорил тебе, предупредить нужно. А ты – сюрприз, сюрприз.
– Так ты же сам про сюрприз придумал, – вякнула я, желая вцепиться любимому в волосы.
– А у тебя самой ума не хватает, что ли? – тут же нашелся он, по всей вероятности разделяя мои желания.
– Чего орете? Сейчас полицию вызову. Замучили, наркоманы поганые, – высунулась из соседней двери соседка. – Инка, ты, что ли? А я думаю, что за придурки под дверями воюют. Подожди, ключи вынесу.
– Точно, ключи! Мать же их всегда тете Гале оставляет, – озарило меня.
– А сразу допетрить тебе, конечно же, не позволил живой аналитический ум, не так ли? – издевательски зашептал Гоша.
– Вот ключи, – радостно сообщила тетя Галя и протянула связку. – А вы чего тут? Мать с отцом в Болгарию усвистали, а вы по обмену опытом, что ли? – засмеялась соседка, бесконечно довольная своей шуткой.
– Как в Болгарию? – икнула я.
– Как-как? Жопом об косяк. К морю рванули. Дураки они, что ли, по-вашему, тут сидеть? Сюрприз вам сделать хотели, болезные. Эх, я б тоже хотела – к морю-то, – элегически протянула тетя Галя.
Оглушенные новостью мы ввалились в квартиру родителей и упали на диван.
– Поели, блин, пельмешек, – задумчиво протянул Гоша, глядя на висящее напротив фото, с которого на него строго смотрела теща, одетая в форму майора милиции.
– Ага, – кивнула я головой. Говорить больше было не о чем. Так мы и сидели: молча, слушая тиканье настенных часов.
Телефонный звонок разорвал звенящую тишину резким дребезжащим звуком. Мама до сих пор пользуется дисковым аппаратом, похожим на черный гроб.
–Возьми трубку, – шепнул муж, будто кто-то на том конце провода мог его услышать.
– Может ты, а? Ты же мужик, – затрепыхалась я, с надеждой глядя на любимого.
– Вот уж, фиг, – побледнел лицом мужчина. – Твоя мама, тебе с ней и разговаривать.
Я обреченно сняла трубку.
– Здравствуй, доча, – тихим голосом начала родительница. – Как вы там? Устроились?
– Угм.
– Удобно ли? Покушать купили? – лелейно продолжила мамуся. Но обмануть меня своим тоном у нее не получилось. Перед глазами встала мелкая мамина фигура с всклокоченной химической завивкой, выпускающая из носа дым от вечно вонючей папиросы.
