Она так стучала зубами, что если навьи и прятались по теням, то поостереглись бы вылезать.
Оказавшись на полянке, элфие веток наломал на лежанку и травой поверх постелил. Для себя. Лорка сама себе ночлег устраивала. Долго возилась, не переставая зубами стучать, а потом в нее элфие одежкой кинул.
– От тебя слишком много шума, тинт, – словно пропел он, откинулся на своей лежанке и глаза прикрыл.
– Аст аэн, тин элле, – едва не прикусив язык пляшущими зубами, извинилась Лорка и завернулась в плотную, неожиданно сухую и пахнущую травой ткань. Поддоспешник, длинный кафтан, с высокими разрезами по бокам, достающий высокому Стражу до колен, Лорку почти всю укрыл, а если ноги подтянуть, то и всю.
Она едва успела по утренним делам сбегать, как элфие вернулся. Рубашка на нем была мокрая и чистая, рана на лице поджила и почти краями сомкнулась, хотя всего ночь прошла. Лорка бы тоже умылась, ей стало стыдно за свою изгвазданную одежку, обтрепанный по камням подол, косу разлохматившуюся… Сбитые ноги ныли, но поделать с этим ничего нельзя было, только терпеть.
– Ясного дня, тин элле, – пролепетала Лорка и потупилась под пристальным взглядом. Вот интересно, он сам на зорьке встал или это она его разбудила, когда говорила во сне. Тревожная греза уже и не помнилась почти, только что Томаш был и Лексен, и было страшно, и все в пепле, как дорога к жальнику, и будто цветы сквозь пепел этот росли. Сон прошел, а след под плетеным оберегом остался.
Элфие оружие свое собрал и пошел. Молча. Лорка за ним, как кутенок на привязи. Смотрела на болтающуюся ниже спины кусу и саму спину, боясь отстать, и от того спотыкалась. Идущий впереди Страж веток не придерживал, и ей уже раз сколько по лбу прилетело. Вот же! Как так можно?
Внезапно вновь вышли к реке. В другом месте, не там, где их выбросило. Здесь у берега было совсем спокойно и песочек. Ярилось только на самой стремнине. Страж протянул руку. Лорка догадалась, что он одежку назад требует. Сняла, а этот бесстыжий вдруг из рубашки своей, уже сухой, вывернулся и, в комок смяв, бросил, будто с него убудет нормально подать.
– Приведи себя в порядок и переоденься, смотреть гадко, – и ушел, на ходу набрасывая поддоспешник.
– Так и не смотри, – буркнула она в ответ, – надо больно.
Сразу спохватилась, вспомнив, что слух у элфие получше людского, а потом решила, ну и пусть слышит. Она его, считай, от смерти спасла, а он хоть бы спасибо сказал. Вон Верей суровый с виду, а гадостей не говорил, в доме разве, а в дороге – никогда. И их если рядом поставить, то ан’халте взрослым смотрелся, а этот – молодой парень не старше Гриня, да еще и гонорливый, будто девица из города. Что с ними со всеми стало? Пусть бы обошлось. И с Гринем, и с Вереем. Вспомнилось, как Ива на его плечи заглядывалась. Была в медовокосом какая-то неправильность, которая ан’халте от других Стражей отличала.
За этими мыслями Лорка быстренько разделась и прямо голышом в речку плюхнулась. Выскочила почти сразу, колотясь,
