и только от решения матери-настоятельницы теперь зависит, получит она разрешение на этот брак или нет.
На стороне леса снег был более глубоким и опасным. Если двор я знала как свои пять пальцев и он был ровный как стекло, то тут ничего не стоило провалиться в какую-нибудь яму и сломать ногу или даже шею. Так что дальше я пробиралась аккуратно и только вдоль забора.
Углубляться в чернеющий безлунной ночью лес просто самоубийство. Тут и неровности рельефа, и дикие животные, и ловушки охотников. Нет уж, попасть в капкан или волчью яму совсем не хочется.
Так, аккуратно обойдя по периметру пансион и не забывая заметать следы, я наконец выбралась на дорогу и не таясь зашагала по ней в долину. После всех моих упражнений было совсем не холодно, но я прекрасно понимала, что это ненадолго. До города идти часа три, не меньше, а моя одежда совершенно для таких длительных прогулок не предназначена. Ну что поделать, если у пансиона даже на нормальное пальто денег нет, только на подбитый войлоком плащ.
Что меня догонят, я не боялась. Транспорта у обители нет, не побежит же за мной мать-настоятельница с нашим полуслепым дедком-сторожем на своих двоих. Единственное, она может телефонировать в полицейский участок города, чтобы меня задержали там. Вот только я буду не я, если единственный местный шериф в такое время не надирается до кровавых чертей в глазах в местной таверне. Нет, шеф Вейрано хороший честный человек, просто он алкоголик.
Нападения бандитов я тоже не ожидала. Нечего у нас в горах им делать. Ценной руды по эту сторону склона сроду не водилось, пушного зверя нет, а местный городок настолько беден, что даже карманникам взять нечего. Единственные преступления, которые тут встречаются, – пьяные дебоши, но к таверне я подходить даже близко не собираюсь.
Добравшись до окраины городка без приключений, но изрядно замерзнув, я не пошла по центральной улице, а двинулась в обход. Похоже, на сегодня это станет моим девизом, но чем меньше народу меня видело, тем лучше. К тому же мне некуда торопиться, сейчас два часа ночи, а первый магибус уходит, насколько я знаю, в пять. Точнее, их тут ходит всего два, второй отбывает в шесть вечера и волочится по горным перевалам всю ночь. Опасный рейс.
Поплутав по одноэтажным окраинам, несколько раз заходя в тупики и случайно вызвав целый переполох у местных собак, я вышла на противоположный конец селения к вожделенной станции магибусов.
Находилась она на небольшой площадке прямо у дороги и состояла из маленького домика, где продавали билеты, и навеса от дождя для пассажиров.
Постучав в открывающееся окошко, за которым горел свет, я приготовилась ждать, не надеясь, что кассир продаст мне билет в такую рань, но была неправа.
С другой стороны строения распахнулась дверь, и из нее высунулась, подслеповато щурясь, дородная старуха.
– Сюда проходи, да побыстрее, а то холода напущу!
– Доброй ночи, рен, – вежливо поздоровалась
