запоры, протопали сандалии стражников, и все стихло. Наследник растер онемевшие руки и пнул дверь.
«Проклятый Витл! Да как он посмел! Знаком ли мне меч?! – Мальчик забегал по тесной комнатушке. – Да что этот червяк возомнил! Что он может знать о войне! О настоящем оружии, о битвах, о врагах, жалкий учителишка!»
Юный горец вспомнил, как он впервые забрал чужую жизнь, как ударил отцовским кинжалом раба на Заградном мосту. Потом вспомнил дикаря-северянина, которого пинком отправил в пропасть. Вспомнил, как друзья-толгувы бились и резали безумных северян на горной тропе у реки.
«Да если бы в школу можно было приходить с оружием, этот Витл уже ползал бы с увечной рукой, которую посмел поднять на наследника дана Дорчариан!» – Мальчик вновь пнул дверь и огляделся.
Он оказался в малюсенькой комнатушке с мутным окошком под потолком и каменным сиденьицем подле входа.
«Брат рассказывал про это место». – Почетный ученик имперской школы Атриана вздохнул и подошел к стене из грубых блоков. Гнев понемногу стихал. Мальчик постучал по камню. Братка многое рассказывал… И долго-долго отговаривал его от поездки сюда, в Империю.
«Да пойми ты, брат. Все верно ты говоришь, я твое имя взял… И это нечестно. Но вот поедешь ты вместо меня… Мы близнецы, никто ничего не заметит, это правда. Но тебе же там тяжело одному придется! Все мои друзья будут думать, что ты – это я. Понимаешь? Но мои друзья – это еще полбеды. Они ничего плохого не сделают. А вот враги уже давно нож точат, мечтают добраться… А ты и знать не будешь, откуда ждать удара!»
Брат смешной: ведь он и мечтал уехать к врагам – а как же иначе свершить месть? Поэтому старший сын дана оставался непреклонным и твердил раз за разом одно и то же. Вот и сейчас мальчик уставился на глухие камни и повторил уже, наверное, в сотый раз самые важные слова:
– Я должен вернуть свое имя! Я Олтер, Старший, Правый, наследник дана Дорчариан. – Слабый голос задрожал, потерялся среди толстых стен и мигом канул в каменном мешке.
Брат был прав.
Жизнь в Империи оказалась совсем другой. И люди здесь оказались другими, не похожими ни на родичей-горцев, ни на удалых толгувов, ни на суровых боларов. А друзья брата: толстый Булгуня, юркий смуглый Юркхи, немногословный Кольша, рассудительный Фиддал до сих пор оставались чужими. Они так обрадовались, когда Олтер вернулся в школу! Обступили, тормошили, хлопали по плечам, взахлеб рассказывали последние новости!.. А он топтался на месте дурак дураком и мечтал только об одном: как поскорее удрать к себе в комнату и спрятаться ото всех.
Эх, прав оказался брат, сто раз прав!
Вот Булгуня прицепился с вопросом: куда делся Кайхур? И как же теперь ему привезти для щенка подружек из Конутопа?.. Вот что на это толстяку ответишь?
Конечно, брат постарался… Несколько седмиц кряду, в Старой вилле, втолковывал ему, кто есть кто в Атриане. По нескольку раз пересказывал свои приключения, и Оли был
