одежды.
Рядом с предполагаемой женщиной был небольшой пруд, окруженный камнями разной величины. Сверху, через дыру в потолке, капала вода, наполнявшая этот подземный водоем.
Джейсон приблизился – скрип песка и гравия под его ногами заставил женщину обернуться: на ней был знакомый тошнотворно-зеленый свитер.
Ужас охватил Джейсона: перед ним стояла госпожа Абрамс!..
Черт! Она что, в «Пробуждение» играет?
Джейсон напрасно пытался объяснить себе происходящее – ничего внятного не получалось.
Откуда она здесь? Чего ей надо?
– О! Это вы… – презрительно процедила госпожа Абрамс, увидев Джейсона. Губы ее сложились в гримасу неудовольствия.
К Джейсону немедленно вернулось привычное чувство побитой собаки. Он не знал, что сказать, а вспышка злости, пережитая ранее, сильно притупилась от длительной прогулки по туннелю.
– Ну что же? Вам и сказать-то нечего! Чего и ждать от вэлферного ученика! Откуда только у вас деньги на такую игру?!
Глаза Джейсона начали разгораться огнем злости, руки тряслись.
Что со мной? Я не буду больше терпеть. Никогда и нигде, особенно здесь.
Игры были его убежищем. Они позволяли ему забыть про вечно отсутствующих родителей и издевательства богатых товарищей по учебе.
Я не позволю ей отравлять мне жизнь еще и здесь!
Несмотря на опущенные глаза, он видел, что госпожа Абрамс двинулась в его сторону: пять футов, четыре, три…
– Вы не заслуживаете того, чтобы посещать нашу школу. Люди, подобные вам, оскверняют наши стены.
Он вдруг увидел камень в своей руке, и злость, кипевшая в жилах, превратилась в лед. Руки перестали трястись, и им овладело невозмутимое спокойствие. Это же игра. Здесь он может делать, что хочет, и никто не в силах ему помешать. Здесь он не обязан терпеть издевательства.
– Когда вы подали на стипендию, я говорила приемной комиссии, что принимать вас не следует: представителям низших классов в нашей школе не место!
Игра тьмы и лунного света придавали фигуре госпожи Абрамс нечто демоническое. Ее руки, охваченные зеленоватым свечением, стали похожи на кости скелета с когтями-крючьями. Она протянула их и грубо толкнула Джейсона в плечо, и это отозвалось волной тупой боли.
– Я умоляла предыдущего директора избавиться от вас, как от позора. По счастью, господин Эдвардс наконец-то увидел вашу истинную цену!
Слова ее были похожи на шипение, лицо искажено злобой и отвращением. Джейсону на мгновение почудилось, что на ее голове выросли черные рога.
Он стоял молча, ощущая, как ледяная кровь медленно струится в его жилах.
Госпожа Абрамс снова приблизилась, глаза ее горели ненавистью, язык между острых зубов раздвоился по-змеиному.
– Вы никто, вы – ничтожный вэлфер!..
Договорить она не успела: Джейсон вложил всю свою ярость в удар, отозвавшийся в плече, когда
