собачку одной рукой, а другой обнял ее.
– До скорого, – сказал Джек то, во что сам хотел бы поверить. Ражеш просил его позаботиться об Анне, а он отправляет любимое творение покойного инженера навстречу неведомым опасностям. Но, несмотря на чувство вины, он понимал, что ее решение было вызвано желанием спасти жизни тех, кто был ей дорог. Ражеш мог бы ею гордиться.
Техник провел электромагнитным детектором вокруг головы и торса Анны.
– Биомеханические показатели в норме.
– Удачи! – Гэби сжала руку Анны.
Все, не отрываясь, смотрели, как Анна идет к порталу. Легкий туман окутывал висевшее в воздухе завихрение, и ее очертания постепенно теряли четкость. Она обернулась, подмигнула Джеку и вошла в портал.
Связь пропала.
– Что значит пропала? – воскликнул Джек в отчаянии.
– Пока она полностью не прошла через портал, связь была хорошая, – рука техника скользила по панели управления, – сейчас – ноль.
Запустили лебедку, но сразу стало видно, что веревка не натянута, и через мгновение свободный конец с разлохмаченным в месте разрыва краем вылетел из портала.
Джек выругался, рывком надел шлем и бросился в портал, прежде чем его успели остановить. Он успел услышать испуганный возглас Гэби. Глаза слепило, гудение в ушах становилось почти болезненным, каждый следующий шаг требовал все больших усилий. Он чувствовал себя, как, наверное, чувствует себя ребенок, выбирающийся из материнской утробы. И вдруг словно пара могучих рук толкнула его вперед, он потерял равновесие и беспомощно шлепнулся лицом вниз. Поднявшись на ноги, Джек вытер стекло шлема и растерянно огляделся. Вот он и прошел сквозь зеркало, и окружающий его мир был удивителен.
Глава 5
Кей Маоро стояла в очереди за хлебом, пакетом молока и банкой арахисового масла. Невелик набор, но и его может не остаться, когда подойдет очередь, – думала Кей. Она уже три часа жарилась на горячем вашингтонском солнце, и за это время очередь продвинулась на один квартал. Стоять оставалось еще часа три.
Многие люди тяжело страдали от Зальцбурга, некоторые умерли, но для сельскохозяйственных животных он стал катастрофой. Миллионы коров, свиней, кур и т. п. были моментально и безжалостно истреблены, прежде чем выяснилось, что многие из них могли бы пойти на поправку. Да и выздоровление не могло спасти положения: никто не хотел пить молоко от переболевшей коровы. Так, по крайней мере, дело обстояло неделю назад. Сегодня, как думала Кей, многие из этой бесконечной очереди не отказались бы, будь корова жива, но коровы-то как раз и не было.
Этот же безусловный рефлекс привел к масштабному банковскому кризису. Люди, опасаясь потерять доступ к своим счетам, массово бросились снимать деньги, что быстро привело к реализации их худших опасений. Не только в США, в Китае, Индии – во всем развитом (и даже развивающемся) мире все шло по одному сценарию. Лучше всего кризис переживали аграрные, живущие натуральным хозяйством страны. Там, если домашняя корова
