предпочтя сменить скользкую тему: – Слушай, а помнишь я просил тебя достать мне бризер?
– Да, но ты мне так и не сказал в чем дело… И потом ты же можешь… Да, к чёрту всё! О чем я с тобой говорю?! Это строжайше запрещено корпорацией!
– Тише.. Умоляю тебя, дядя Освальд, говори потише! Так ты можешь мне его дать или нет?
– Что ты задумал, Арун? – толстяк вопросительно кивнул и глазки Освальда превратились в узкие щелки. – Ронни, ты ведь знаешь, ты мне почти как сын – расскажи в чем дело?
– Не могу… пока не могу! Но обещаю – когда всё закончится, ты узнаешь об этом в числе первых.
Освальд недовольно посмотрел на собеседника и слегка надулся, обиженный его недоверием. Затем отхлебнул большую порцию браги, крякнул и положил обе ладошки на стол. Его терзали сомнения. Побарабанив пальцами, после небольшой паузы он всё же утвердительно кивнул головой:
– Дьявол с тобой, сиди тут тихо и не высовывайся. Поешь пока. Мне нужно сходить в каптерку. – затем он повернулся к стойке и громко прокричал прямо в облако сизого дыма: – Бруни, чтоб тебя так! Принеси-ка мне еще кружку своего пойла!
Когда скрипучая дверь закрылась за коренастым барыгой, Рон моментально подхватил пальцами пару жареных хлебных корок и с наслаждением засунул их себе за щеку. О, синее небо, как же давно он не ел нормальной пищи! Прихлебывая брагу из принесенной Брунгильдой кружки, Арун с вожделением отправлял в рот кольца жареного лука и благодарил семь ветров за такое райское угощение. Где-то за спиной грянул очередной залп хохота, который впрочем тут же резко стих, однако урчащий желудок Ронни уже перехватил управление над его поступками и мыслями. Приготовившись отправить в рот очередную корку, Рон внезапно ощутил чью-то ладонь на правом плече, которая крепко стиснула его своими пальцами.
– Ронни Райт собственной персоной! – голос был с явным акцентом и Арун слишком хорошо знал кому он принадлежал. Хлебный мякиш застрял у него в горле, а тишина в зале “Кузины Брунгильды” стала настолько мертвой, что ощутимо давила на уши.
Медленно развернувшись, Рон увидел довольное лицо Кадзу Мисору. Подле него расположились наемники якудза, а дядя Освальд с трясущимися от волнения руками, стоял невдалеке от барной стойки.
– Прости, Ронни, за твою голову была назначена большая награда..
– Дядя?!
– Брось удивляться, парень. – лицо Мисору источало искреннюю улыбку, – это правда жизни. Предать могут только самые близкие люди. Хотя лично я не люблю предателей вне зависимости от того на кого они работают. Сегодня Освальд предал тебя, а завтра может предать кого-то из моих людей.
– Я.. я не.. Господин Мисору, я бы никогда!
Договорить Освальд не успел. Остро отточенный клинок одного из якудза моментально вошел ему в горло, пропоров голову снизу вверх от гортани до самой макушки. Дядя замер с открытыми от изумления глазами, и казалось вот-вот что-то скажет.
