Доктор помнил, что приступ начался после слов старой женщины, хотя и не видел в них никакого смысла. Но Алан прекрасно заметил, как все были этим напуганы, значит, семья Джарндисов знала, о чем говорила старая мать сэра Лестера. И это было еще одной тайной старого дома.
Алан был измотан. Ему нужно было отдохнуть и написать письма тете и доктору Личфилду. Он убедился, что леди Леонора находится под неустанным присмотром сиделки и ушел в свою спальню. Там он сел за стол и зажег свечу. Сначала Алан закончил письмо своей тете, в котором постарался уверить ее в том, что с ним все хорошо. Затем принялся за второе письмо:
«Доктор Личфилд, мне бы не хотелось беспокоить вас попусту, но я прошу у вас мудрого совета. Это касается дочери сэра Лестера, Мари, его самого и этого дома. Вы уже сообщали мне некоторые сведения об обитателях поместья, но пробыв здесь очень короткое время, я вижу, что это поместье хранит много ужасных тайн, воспоминания о которых причиняют много боли детям и леди Леоноре. Также я обеспокоен тем, что сэр Лестер ни за что не соглашается обратиться к врачу, способному излечить душу бедной Мари. Ее заболевание вызвано сильнейшим нервным потрясением, а не физическим недугом. Боюсь, что пребывание в этом доме только усугубит ее положение, которое и без того очень плачевно. Сэр Лестер даже был против ее прогулок на свежем воздухе и общения с Элизабет и Эдгаром. Мне удалось изменить его решение. Надеюсь, что эти меры помогут бедной девочке. Но так не может продолжаться бесконечно. Прошу вас помочь мне хотя бы советом.
Доктор Алан Вудкорт».
Алан искренне надеялся, что доктор Личфилд сможет помочь ему, но он не был уверен, что тот знает об этой семье нечто большее. Личфилд не видел сэра Лестера и его детей много лет и мог не знать, что происходило в этом доме. Оставалось лишь надеяться, что все прояснится.
И наступили темные, тревожные дни. Леди Леонора находилась в подавленном состоянии. Она не выходила из своей комнаты, отказывалась от еды и прогоняла служанок. Из ее спальни часто слышался плач. Иногда он стихал, тогда женщина начинала быстро ходить по спальне и что-то бормотать. Элизабет все время проводила с Эдгаром, и Алан не видел ее по нескольку дней. Ненастье будто вторило плачу леди Леоноры, и дождь лил, не переставая, а ночью тоскливо завывал ветер. Огонь свечей не мог озарить дом своим светом, поместье становилось все более мрачным и зловещим. Алан с ужасом думал о наступлении зимы в этом месте. Он пытался несколько раз поговорить с сэром Лестером, но тот старательно избегал его. Он запирался в библиотеке или же пропадал в одной из комнат. Однажды Алан заметил, как сэр Лестер заходил в одну из дверей на втором этаже, далеко от других комнат. Дороти сказала ему, что эта дверь ведет на лестницу северной башни.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив
