он вырастет…
– Нет, так не получится, дорогой. – Тесть отцепил свою руку от его волос, и голова Дедкова шлепнулась с глухим стуком. – Вы с вашим демократизмом отравите ему сознание, и он просто-напросто окажется не готов к тому, что ему предначертано судьбой. Я давно бы это сделал. Но я не мог идти против воли Татьяны. Боялся, что моя дочь будет без тебя несчастлива. Но теперь все так удачно сложилось. Теперь она нажилась и хлебнула в достатке счастья с тобой, охламоном. Теперь она готова вернуться на родину. Так что…
– Так что?!
Дедков попытался отыскать взглядом Татьяну, но ее загородили грузные фигуры охранников, а может, она уже и вышла из квартиры, и ждет теперь своего папочку в его шикарной машине президентского класса.
– Все удачно сложилось, мой дорогой. – Тесть вытащил из кармана пиджака носовой платок и вытер о него пальцы той руки, которая трепала Дедкова за волосы. – Татьяна тебя разлюбила. Ты не сделал ее счастливой. Ты, кажется, и сам не знаешь, любил ли кого, кроме себя. Да, кстати! У тебя уже есть двое сыновей, с ними и утешишься. А мой внук не должен жить в такой семье! Где все делится на троих. Тем более что те двое ему совершенно чужие…
Вон в чем дело! Прозрел моментально Дедков. Вот откуда у этой гнусной мелодрамы ноги произрастают! Татьяна не простила его любви к сыновьям от первого брака. Она старательно делала вид все эти годы, что мальчики ей не в тягость. Что она не злится, когда он уезжает к ним по субботам. И ей совершенно не жаль тех денег, которые он тратил на них сверх положенных алиментов. И вежливо улыбалась всегда, когда он с упоением рассказывал ей про Мишку и Сережку, поддакивала даже.
А что оказалось на самом деле?
А на самом деле она их ненавидела, получается?! Ревновала своего сына, их общего, между прочим, к тем двоим, которых он никогда не переставал любить. И считала, что Марк обделен. Что ему плевать на то, в какой именно коляске Марк будет вывезен на прогулку, главное – выкроить денег Мишке и Сережке на летний отдых у моря.
– А что здесь дикого? Всем должно быть поровну! Они же все мои сыновья, – вяло огрызнулся Дедков в сторону Татьяны.
Она не ушла, оказывается. Она все это время торчала в прихожей. А потом выскочила оттуда и наговорила такого, что, если бы не Марк, он бы лично попросил папашу забрать свою дочурку к чертовой матери.
– Но не мои, скотина! – взвизгнула она тонко.
Подбежала к нему, распростертому на полу, и наподдала ногой, за что тут же была проклята Дедковым на веки вечные.
– У меня один сын! И все должно быть только для него! Мне плевать на Мишу, Сережу, Васю, Петю и кого ты там еще успел наплодить! У меня сын один – Марк! И он не должен быть обделен.
– Он и не будет, дорогая. – Папа приобнял дочь за плечи одной рукой, второй небрежно удерживая внука.
– Держи ребенка аккуратнее, дедуля хренов! Уронишь! – снова не выдержав, возмутился Дедков и застонал от боли.
Чертов
